Заграничными поездками в наше время никого не удивить. Александровцы при первой же удобной возможности отправляются в какую-нибудь Хургаду, или Анталью, да и автобусными турами по Европе, когда вам предлагается за пять дней увидеть пять стран, не брезгуют. Но одно дело — наблюдать за импортными городами из окна автобуса, или лежа на пляже и совсем другое — окунуться в нерусскую жизнь, прожив несколько месяцев в принимающей семье. Екатерине Вольновой, одиннадцатикласснице из Александрова, повезло — она полгода жила и училась в Германии.

Совсем не немецкая семья

Вернойхен — местечко в двадцати километрах от Берлина, куда я попала, трудно назвать городом по русским меркам: всего восемь тысяч жителей, маленькие частные домики, две школы, пара-тройка магазинов и всё. Днем город вымирает — все уезжают на работу в столицу, только бабушки и дедушки дежурят у окошек в своих домах, высматривая редких прохожих. Долгие годы в Вернойхене стояла группа советских войск в Германии, здесь служили отцы-офицеры, рождались их дети, ходили в местные детские сады и школы. Наверное, именно поэтому здесь до сих пор витает русский дух.

Семья, в которой я жила, какая-то совсем не немецкая. Еще до отъезда в Германию я наслушалась разных рассказов о негостеприимности немцев, что просто так, без повода, они в гости не придут и не позовут. На самом деле все оказалось совсем не так: каждое воскресенье у нас в доме собирались многочисленные родственники на семейный ужин, да и просто друзья могли спокойно, без предварительного звонка, зайти, чтобы о чем-нибудь поболтать. На буднях с этим было сложнее — родители с раннего утра до позднего вечера пропадали на работе в Берлине. А мы с сестрой — в школе. Но каждый вечер вся семья собиралась на ужин за огромным столом, обсуждая прошедший день.

Кстати, о еде. За полгода в Германии я наелась бутербродов на всю оставшуюся жизнь, наверное. Мои немецкие родители не утруждали себя приготовлением пищи, поэтому бутерброды были на завтрак и на обед. А на ужин частенько готовилось что-то из полуфабрикатов. Эх, как же я вспоминала мамину кашу и суп!

Учитель должен завоевать уважение школьников

Школа, в которой я училась, находилась в другом городе. Уроки начинались в 7.25 утра, поэтому, чтобы не опоздать, приходилось вставать ни свет ни заря. Вообще, немецкая школа сильно отличается от российской. В нашей, например, было шесть зданий — такой школьный городок получается: три здания отведены под классы, в двух — спортивные комплексы и еще одно — это столовая. Никакой школьной формы, никакой сменной обуви — в чем пришел, в том и ходишь, нет даже гардероба, в котором можно было бы оставить верхнюю одежду, но это, может быть, потому что ученикам часто приходится переходить по улице из здания в здание. Уроки обычно длятся сорок пять минут и идут парами, есть две большие перемены — для завтрака и обеда. И вот что странно — даже если ты не хочешь есть, находиться в помещении во время этих больших перемен ты не имеешь права, немцы очень заботятся о своем здоровье, поэтому массово отправляют школьников дышать свежим воздухом.

Я училась в одиннадцатом классе, это соответствует нашему девятому. В этом возрасте ученики уже сами составляют для себя расписание, выбирая необходимые предметы из разных циклов: естественно-географического, филологического, искусства. Из иностранных языков, например, предлагаются английский, французский и русский. Я здорово удивилась, узнав, что многие школьники выбирают русский язык. Они совсем мало знают о нашей стране, задают стандартные нелепые вопросы: «У вас там очень холодно?» или «Правда, что все пьют водку?», но уже поют «В лесу родилась ёлочка» по-русски и с огромным интересом слушали то, что я им рассказывала о России. Первый раз в жизни я читала лекцию, а мои же ровесники ее конспектировали, стараясь записать каждое слово.

Мне показалось, что программа в немецкой школе проще, чем в российской. По математике, например, они проходили то, что я уже знала, да и считали всё на калькуляторах, даже учитель. И домашнее задание у них значительно меньше, но почему-то все равно ребята умудряются целый день делать уроки и в результате придти в школу неподготовленными. Вообще, уроки настолько отличаются от наших, что первое время я никак не могла привыкнуть к тому, что учитель запросто может присесть на парту, объясняя материал, или ученик посреди урока может заварить кофе, угостить им педагога и своих одноклассников. Если школьник опоздал на урок, он спокойно, без извинений и разрешений, проходит на свое место. Не раз видела, что кто-то просто дремлет на уроке, положив голову на парту. У нас в школе такие «номера» не прошли бы!

Уже потом учитель по русскому языку объяснила мне, что авторитет у немецких школьников им приходится завоевывать: «Если ты учитель, то это еще не показатель того, что с тобой нужно здороваться».

Но как бы ученики не вели себя на уроках, все они понимают, что образование им необходимо для получения будущей специальности. Наверное, поэтому они очень редко что-то списывают у своих одноклассников.

Понятия «гулять» для подростков не существует
Когда я, пытаясь подружиться со своими одноклассниками, предложила им прогуляться после уроков, они, кажется, меня даже не поняли. Если ребята и встречаются после школы, то обязательно с какой-нибудь целью: сходить в кино или в магазин, посидеть в кафе, или пойти на дискотеку. Все остальное для них за гранью понимания. Многие после уроков остаются в школе на разные спортивные кружки, остальные же торопятся домой, чтобы готовить домашнее задание и потом часами сидеть в Интернете. Ну, а я уезжала в Берлин открывать для себя местные достопримечательности.

«Золотая Эльза» и Гитлер в стеклянном кубе

Конечно, в Берлине много интересных мест, но о них можно прочитать в любом путеводителе, поэтому я расскажу лишь о том, что меня больше всего поразило.

Один из символов Берлина — Колонна Победы, построенная по приказу Вильгельма I в честь многочисленных побед прусской армии. Это статуя богини победы Виктории, которую берлинцы почему-то называют Золотой Эльзой (Siegessäule), на огромнейшем постаменте. Чтобы приблизиться к стопам Виктории, туристам предстоит преодолеть ровно 285 ступеней. Честно говоря, я думала, что ноги у меня отвалятся, и обратно я просто скачусь кубарем. Но восхождение стоило моих уставших ног и сбитого дыхания: с высоты шестидесяти восьми метров открывается изумительная панорама на город. Кстати, на пятидесятой ступени можно передохнуть и полюбоваться мозаикой из стекла.

Есть в Берлине памятник жертвам Холокоста — массового уничтожения евреев нацистами в годы их правления в Германии. Мемориал стоит неподалеку от здания Рейхстага и Бранденбургских ворот, он отчасти занимает место, на котором стояла канцелярия Геббельса, и неподалеку от бункера, в котором покончил с собой сам Гитлер. Но, с другой стороны, этот мемориал не отделен от современного городского пространства ни стеной, ни зеленой изгородью. Если вдуматься, то этот памятник производит жуткое впечатление какого-то антимира: это достаточно большая площадь, заполненная прямоугольными камнями разной высоты, размер камня примерно совпадает с размером человеческого гроба. Между ними можно ходить, и многие из них гораздо выше человеческого роста. Местная молодежь уже воспринимает это как что-то само собой разумеющееся и зачастую просто отдыхает на каменных глыбах. Жутко…

В Берлинском музее «Восковых фигур мадам Тюссо» можно не только увидеть фигуры разных политических деятелей и представителей шоу-бизнеса, их можно потрогать и, конечно, сфотографировать. Всех, кроме Гитлера. Доступ к нему преграждает стеклянный короб, а грозное предупреждение запрещает съемку. Изначально короба не было, и в день открытия выставки кто-то испортил фюрера. Фигуру отреставрировали и решили оградить от желающих поквитаться. Вообще, Гитлер в музее — это не гордость немцев своей историей, перевернувшей весь мир, это скорее извинение за нее: его фигура настолько жалкая, что она явно не сможет вызвать никаких положительных эмоций у кого бы то ни было.

Александров? Нет, Александровка

Надо же было уехать за тридевять земель от родного дома, чтобы в немецком Потсдаме обнаружить русскую колонию с названием Александровка! Домики в стиле русской избы, православная церковь, возвышающаяся на холме — все это отдавало такой ностальгией! О том, что ты находишься все-таки в двадцать первом веке, напоминали только огромные современные машины, кажется «хаммеры», важно замершие около избушек. Откуда же в Германии взялась типично русская деревня образца девятнадцатого века? Во время войны 1812 года в плен в наполеоновской армии попали русские солдаты, которых отправили в Германию. Из них был создан певческий хор, и уже после окончания войны солдаты, обзаведшиеся семьями, осели в Потсдаме. Так и родилась эта маленькая деревушка — музей под открытым небом. Сегодня в ней еще остались потомки тех первых переселенцев.

Удивительное ощущение — понимаешь, вроде бы, что ты находишься в Германии, но такого «русского островка» иногда не найдешь и в России.

Вообще, полгода, проведенные в другой стране — это замечательный опыт. Ты не только изучаешь иностранный язык, ты учишься видеть мир глазами людей другой национальности, начинаешь лучше понимать не только их, но иногда и самого себя.

Записала Елена Сибирина,
фото из архива Екатерины Вольновой.