В струнинском клубе «Европа» 6 января состоялся концерт Петра Подгородецкого, экс-клавишника «Машины времени», некогда ведущего «Хулиган-шоу» на радиостанции «Серебряный дождь», а ныне — программы «История сбитого летчика» на телеканале «М1».
— Как вы оказались в городе Струнино и были ли вы когда-нибудь уже здесь?
— Я был уже в этом месте, но как гость. Дело в том, что это заведение построили мои друзья, которые меня сюда приглашали. Дорогу в Струнино уже нахожу легко, два поворота — и я тут.
— У Вас были какие-то ожидания от этого места и людей?
— Ожиданий не было, потому что, объехав почти всю страну, уже знаешь, в каком городе какая публика. Но когда попадаешь в место, где ты никогда не выступал, вот как в Струнино, ожиданий нет, а есть интерес. В зависимости от того, как ведет себя публика, я варьирую на ходу программу. Она не жестко закреплена — какая песня за какой идет. У меня есть список песен, которые я выстраиваю в том порядке, в котором заставляет публика. Поэтому в этой программе достаточно много текста между песнями, то есть я перед определенными песнями выстраиваю некую историю — реальную, как правило, историю из своей жизни. И я думаю, что это тоже интересно публике, потому что многие вспоминают свою юность. Я сам понимаю, что я не мальчик, естественно, что у меня багаж такой здоровый и не все его могут понять, потому что для этого надо быть из моего поколения или немножко моложе, максимум на десять лет. Из тех, кто застал Советский Союз и всю эту перестройку.
— «Песня про ручки», самая характерная песня о Вашем поколении, сегодня прошла у струнинской публики «на ура».
— На самом деле я очень за нее переживал, потому что хотя эта песня и нравится многим, но она, вроде как, не концертная. В ночном клубе, где имеется танцпол, я ее всегда с опаской играю, но интересно, что она всегда хорошо проходит. Видимо она понравилась публике еще с тех времен, когда была записана на диске «Машины времени».
— Президент рекомендовал провести десять праздничных дней с семьей. Я знаю, что у Вас две дочери-двойняшки. Вы встречали Новый год с ними?
— К сожалению, из двоих осталась одна. Полтора года назад одна из двойняшек умерла от рака. Это большая потеря для меня. А начало Нового года я встречал в Питере, точнее под Питером, в поселке Репино. Это что-то вроде подмосковной Барвихи. На даче у олигарха. Это была работа и параллельно дружеское приглашение. Я приехал с женой. По сути, это был семейный праздник. Там еще был один мой товарищ и партнер по новому проекту — Роман Трахтенберг, известный всем по «Муз-ТВ». Мы с ним сейчас делаем музыкальный проект, который уже купила компания «BMG». Это для нас очень лестно, поскольку это один из ведущих мировых брендов. Проект будет не рок-н-рольный, не блюзовый. Это, скорее, проект клубно-танцевальный, где мы взяли за основу еврейские народные песни. Многие из них довольно известны, например, «Крутится, вертится шар голубой». Песни будут в двух вариантах: на русском и на идише.
— А петь в этом проекте кто будет?
— А петь мы будем оба. Это очень смешно, поскольку Трахтенберга еще никто не знал как певца. На самом деле у него довольно боевое певческое прошлое — он пел в детском хоре питерского телевидения. Так что вокальная подготовка у него есть. Сам проект достаточно смешной, поскольку мы двое достаточно смешных, толстых и немолодых человека будем всячески плясать на сцене и распевать песни вплоть до рэпа. И на идише, и на русском. На русском для нашего рынка, на идише — для других стран. «BMG» заявила нас помимо Израиля в Польше, Чехии, Германии. Идиш очень близок к немецкому языку, чехи тяготеют к Германии, в Польше очень много евреев. То есть, пока ориентируемся на Восточную Европу и Израиль, а там посмотрим, поскольку «BMG» рассылает сборники практически во все страны мира. Так что вполне возможно, что песни нашего проекта выплывут в других странах в ротации на радио.
— У вас был сольный альбом в конце восьмидесятых. В первой песне с названием «09» у вас участвует какой-то детский хор. Что это за коллектив?
— Вы первый журналист, кто мне задал вопрос об этом. Вы знаете, в таких маленьких городах бывают такие открытия, когда журналисты что-то выкапывают, а не ограничиваются стандартными дурными и пошлыми вопросами, которые я называю «Завтрак рыбака». А тут… Спасибо за вопрос, просто с восторгом его воспринимаю.
Альбом был записан в 1987 году на студии Кобзона, так как тогда я работал у Иосифа Давыдовича. Текст песни «09» написала Рита Пушкина, она же Маргарита Линн, которая очень много сочинила гениальных текстов для наших рок-групп. Ритмическая основа была слизана с песни «Охотники за приведениями». Уже могу в этом признаться, поскольку с тех пор прошло много времени и мне за это уже не очень стыдно. Сейчас я вам честную, реальную историю расскажу об этой песне, причем рождественскую. Писал я свой альбом с одним товарищем, которого звали Андрей. Для песни нужен был хор, а мы с ним в студии вдвоем сидим. Я говорю: «Андрюха, сиди, я поехал на Пушкинскую площадь, сниму телок, и они нам что надо проорут». На Пушкинской было тусовочное место, где было очень много телочек, которые снимались. Я туда приехал, и Вы не поверите, за пять минут снял семь девушек, причем каждая из них призналась, что так оригинально еще никто не делал. Я подходил и говорил: «Здравствуйте, я Петр Подгородецкий. Я пишу новый альбом в студии у Кобзона. Мне нужны девушки на подпевки срочно, вот прямо сейчас». Я запихал этих девушек в рафик (тогда еще были рафики) и повез на студию. Привез их на студию, и тут у них произошло полное онемение, потому что они думали, что я вру про студию и просто их так кадрю. Я им объяснил, поставил к микрофону… Ну, вот так мы и записали эту песню.
— А песня «Бывало» из того же альбома, случайно, не автобиографическая?
— Нет, это тоже Ритка Пушкина написала. И тут другая история, еще одна хорошая рождественская. Во время Советской власти, в конце 70-х годов мы работали по ставкам. Ставка артиста Росконцерта была 10 рублей 50 копеек. Учитывая, что мы работали сольные отделения во Дворцах спорта, то эта ставка удваивалась и мы получали с концерта 21 рубль грязными. А пока мы не стали профессионалами и были в таком самодеятельном подполье, каждый получал с концерта 100 рублей. И вот наш продюсер Ованес Мелик-Пашаев, закончивший юрфак Московского университета, разузнал, что оказывается городские филармонии имеют определенные средства в бюджете на покупку песен для своих филармонических исполнителей. Песни можно было продавать по 100 рублей за штуку, 50 платили за текст и 50 за музыку. И когда он это пронюхал, он сказал нам: «Ребята, в каждом городе, где у нас гастроли, мы сдаем десять клавиров и получаем тысячу рублей дополнительно, а это по 200 рублей на человека». Нас в «Машине времени» четверо плюс он, итого пятеро. И с тех пор Петечка Подгородецкий, единственный человек в группе с профессиональным музыкальным образованием вынужден был ночами между концертами сидеть и писать клавиры этих песен. Потому что больше никто нотной грамотой не владел. И как-то раз выяснилось, что оказывается, одни и те же песни нельзя продавать дважды. И мы начали их писать, совершенно новые, совершенно бредовые. В том числе одну из них сочинили мы с Макаром. Текст был его, но его я не помнил, а запомнил только, что там часто повторяется слово «Бывало». Прошло семь лет. Мне всплыла в голову эта мелодия, которую тогда была написана левой ногой. Я пришел к Ритке, наиграл ей на магнитофон и она сочинила новый текст.
— А в целом, как Вы воспринимаете этот свой альбом, записанный более 15 лет назад?
— Мне за него не стыдно. Там было много интересной музыки.
— В интервью газете «Аргументы и Факты» в 2000 г. Вы сказали, что таланта к бизнесу у Вас нет. А партитура по сто рублей — это не бизнес?
— Нет, это, скорее, все-таки профессиональная деятельность. Я под бизнесом подразумеваю то, что не связано с музыкой. Ведь я по профессии музыкант и больше ничего не умею. Я не учился ни экономике, ни юриспруденции. Какой из меня бизнесмен? Все что я пробовал — все погорело.
— Сейчас музыканты любят вытаскивать на свет архивные записи, чистить и переиздавать. А Вы не планируете этим заняться?
— Ну, может быть, к пятидесятилетию и позволю себе такую шутку.
— Помимо всем известного участия в группах «Машина времени» и «Воскресение» Вы участвовали в других проектах. Например, в рок-группе «Здоровье».
— Да, со «Здоровьем» я писался. Меня пригласили на студию Аллы Пугачевой в Олимпийском комплексе. Это была очень смешная работа, мы все смеялись над этим проектом, потому что он действительно смешной. Там я клавишником поучаствовал. Участвовал и в других проектах и как клавишник, и как аранжировщик. У Славы Малежика в некоторых альбомах, у Лозы, у Валеры Шаповалова и еще у многих других.
— Вы легко с ними срабатывались? С каким коллективом или человеком было приятнее всего работать?
— Самый приятный коллектив, с которым мне приятнее всего работать — это я сам. В данном составе, в котором я сейчас работаю (один, под минус) самая приятная работа. Мне приятно работать и с Ромой Трахтенбергом. С ним мы дали уже не один концерт. Он очень хороший партнер, он профессионал. А самодеятельность я очень не люблю. Например, современную «Машину времени». Мне всегда хотелось работать с профессионалами, такими как Кобзон. Хотя это было жутко тяжело. Там все были именно такие музыканты, и это было здорово. За два с половиной года я поучаствовал в массе концертов, половина из которых была бесплатными шефскими. Выходных практически не было.
— А когда ваш новый проект с Трахтенбергом увидит свет?
— К весне должен выйти альбом. Надеюсь, что будет и презентационный тур, поскольку «BMG» — компания солидная и она достаточно много денег вкладывает в промоушн.
— А Струнино будет включено в тур?
— Боюсь, что Струнино мы включать в тур не будем. Потому, что у Струнино не те возможности. Но я знаю, как все начиналось с этим клубом, и я вижу прогресс. Приятно, что я здесь — первая концертная ласточка.
— Существуют вопросы, которые Вы не любите?
— Пожалуй, нет. И даже, если я их не люблю, я спокойно к этому отношусь и стараюсь ответить на все вопросы. Я лоялен к журналистам. К тому же всегда есть отмазка в виде «No Comments».
Эдуард Егоров,
фото Альберта Егорова.