Владимир Семёнович Высоцкий — личность в нашей поэзии, жизни, культуре знаковая, а точнее — культовая. В первую очередь вспоминают (да и слушают) пронизанные мужской романтикой военные баллады, «горный» и «морской» циклы, окрашенные особым «высоцким» юмором сказки, «антиалкогольные» песни… Однако Владимир Высоцкий еще и глубоко социальный поэт.

Как тонко подметила в одном из телеинтервью коллега артиста по Таганке Алла Демидова, базисом творчества Высоцкого было обостренное чувство вины, неравнодушие к жизни, проблемам страны и соотечественников. Он умел слышать и слушать, буквально «впивался» в интересного собеседника. В дальнейшем эти впечатления, факты, эмоция переплавлялись в песни.

И сегодня пресса, ТВ не могут обойтись без ярких и острых, до сей поры злободневных цитат из стихов Высоцкого. Они фигурируют в заголовках и текстах статей, репортажах о проблемах медицины и сельского хозяйства, спорта и политики, культуры и науки, экономики и повседневного бытия «маленького человека».
Вот строки середины семидесятых годов:

Уже в Париже неуют,
Уже и там витрины бьют,
Уже и там давно не рай,
А как везде —
передний край…

Не правда ли, как будто отклик на погромы последних лет в пригородах французской столицы на этнической почве?

Примером некоторых «национальных особенностей» выборной системы в современной России служит эта строфа:

Ваш кандидат — а в прошлом он лабазник —
Вам иногда устраивает праздник.
И не безлики вы, и вы — не тени,
Коль надо бросить в урны бюллетени!

Текст, между тем, 1973 г. Своеобразное «воспоминание о будущем» четвертьвековой давности.

Еще одна реплика поэта из далеких 70х:
«Шабашэлектро» наш нарубит дров еще,
С ним вместе — дружный смежный «Шабашгаз».

Мрачноватое предзнаменование грядущих 90х, когда на российских просторах беспредельничали вотчины Чубайса и Черномырдина.

Еще один политологический штрих от Высоцкого образца 1979 г., из «смешной» песенки «Лекция о международном положении, прочитанная человеком, посаженным на 15 суток за мелкое хулиганство, своим сокамерникам»:

Шах расписался в полном неумении.
Вот тут его возьми и замени.
Где взять? У нас любой второй в Туркмении
Аятолла и даже Хомейни.

И Туркмения давно не наша, но в этой ныне независимой стране возник-таки всемогущий «аятолла». Что с того, что именуется он «Туркменбаши»!

Как ни банально и затерто выражение «энциклопедия русской жизни» (так Белинский говорил о пушкинском «Евгении Онегине»), но оно как нельзя лучше характеризует поэтическое наследие Высоцкого. Слегка перефразируя Владимира Семёновича, скажем — «и только немного завидуешь тем, другим, у которых Высоцкий еще впереди». Воистину, молодых поклонников, исследователей его поэзии, ждет много радостных открытий.

И вот о чем еще, вероятно, стоит сказать. При всем внешнем благополучии посмертной судьбы поэта (сборники стихов издаются едва ли не ежегодно и хорошо расходятся, к дню рождения и дате смерти о нем неизменно вспоминают многие газеты и журналы, некоторые телеканалы; периодически устраиваются вечера памяти и телешоу с участием «звезд», исполняющих, в меру одаренности, песни Высоцкого и т.п.) поэт Владимир Высоцкий на литературном Олимпе — «незаконная комета», почти изгой. Без малого 28 лет его нет с нами, но в авторитетной и престижной «Библиотеке поэта» он не представлен. Очевидно, сказывается вкусовщина нынешнего главного редактора этой серии А.С.Кушнера, всегда отказывавшего Высоцкому в звании поэта. Впрочем, другой небезызвестный уроженец «града Петрова», Иосиф Бродский, высоко ценил дар «златоустого блатаря».

Конечно, Высоцкий не доллар, чтобы всем нравиться. Но «Библиотека поэта» — это, по существу, история русской поэзии, в которой субъективная селекция неуместна. В серии изданы такие «поэты не для всех», как В.Шершневич, А.Крученых, братья Бурлюки и другие мастера авангарда, незаслуженно предававшиеся забвению. Неужели Владимир Высоцкий менее значим для русского языка и культуры? Язык, кстати, уже наградил его титулом «всенародный артист». А всенародная известность стихов в комментариях не нуждается. Кстати, снисходительную вежливость к своим стихам Высоцкий ощутил еще при жизни:

И мне давали добрые советы,
Чуть свысока похлопав по плечу,
Мои друзья — известные поэты:
Не стоит рифмовать «кричу-торчу».

Увы, она сохранилась и доселе среди немалой части поэтического «бомонда»…

Сергей Вдовин, Галина Кипренко.