На благотворительном концерте, который состоялся в ДК «Юбилейный» в пользу жителей рухнувшего дома в Струнине, вместе с певцом московского театра «Новая опера» Сергеем Шереметом участвовала прима-балерина театра «Кремлёвский балет» Александра Тимофеева.

Эта удивительная хрупкая девушка родилась в Александрове, где живут сейчас все ее родные. Но судьба дочери военного забрасывала ее в другие уголки необъятной страны. Пока однажды сестра ее бабушки, которую знает весь Александров, Вера Борисовна Зябрикова, как бы невзначай бросила идею о том, а почему бы девочке не стать балериной.

— Я была еще не в очень сознательном возрасте — 9 лет. Мы жили в Бухаре, и я занималась художественной гимнастикой с трех лет. Но мы приехали, попробовали поступить и поступили в Московское ака-демическое хорео- графическое училище (в настоящее время — Академия хореографии). Это сейчас я понимаю, что был огромный конкурс, и что это просто чудо — что я поступила в это училище. Честно, просто сдала экзамены, и меня зачислили.

Александра и ее мама рассказывают, как это — жить вдали друг от друга маленькой девочке и ее родителям. И те, и другие вели «дембельский» календарь, в котором отмечали каждый день, который прошел. А мама утешала себя тем, что каждый день дочь слушает классическую музыку, и это оберегает ее от неприятностей.

— Тяжело учиться балету?

— Да, это жестко. Нас учили очень строго. Мой первый педагог, которая ставила мне основы классического танца, была очень строга. Но сейчас я понимаю, что это было хорошо. Она в меня вложила основу не только классического танца, но и какие-то жизненные основы. Мне повезло с педагогами.

— А когда Вы почувствовали, как это прекрасно — выйти на сцену и станцевать так, что у самой дух захватывает от вдохновения и красоты образа?

— Я начала это чувствовать последние два года, да и то не всегда. Сейчас я поняла, что такое самой получать удовольствие от танца. Полностью. Я чувствую какую-то силу, которой я начинаю владеть. И очень хочу, чтобы она развивалась дальше.
Мы разговариваем с Александрой Тимофеевой о балете и все пытаемся понять его притягательную мистическую силу. Люди, которые танцуют в балете, отличаются от бухгалтеров и строителей. Даже от других творческих профессий они стоят отдельно. В балете ты сам — музыка, душа, образ. Только здесь и сейчас. Балерина не может перетанцевать партию Жизели для этих же зрителей. И только здесь и сейчас ты создаешь свое искусство этой музыкой. И только в этот момент оно существует. Его нельзя посмотреть снова и снова, как картину или скульптуру, его нельзя перечитать, как роман, послушать снова, как музыку. Оно оставляет след в душе и памяти, как прекрасный сон. Ты знаешь, что он был, но никак не можешь сделать так, чтобы он повторился. Будет другой балет, но это будет другое искусство. Наверное, балерина — это не музыкант, это инструмент и музыкант в одном. Когда ты сам и исполняешь музыку, и этой музыкой звучишь, когда ты пишешь слова и сам этими словами становишься. И они наполняются неведомым прежде смыслом.

— На сцену выходишь и все забываешь. Но бывает такое, что у тебя завтра спектакль, а ты чувствуешь, что не готов к этому. Не можешь выстроить образ — это самое сложное. Потом ходишь и мучаешься, что не смогла донести до зрителя все, что есть в музыке и в хореографии. В этом году у меня был спектакль «1000 и одна ночь», где я танцую Шахерезаду. Репетировала, все было нормально, а на сцену вышла и куда-то пропала — провалилась… И вот я мучилась, все ждала следующего спектакля. Очень хотелось реабилитироваться. Но ведь те зрители, которые были на первом спектакле, они-то ведь не увидели второго…

Кроме движений, если в голове не будет чего-то, то ничего не получится, не будет никакой партии, никакого балета. Потому что через движение мы отдаем людям свою душу. Они видят реально, как она умирает, или наоборот, искрится всеми красками жизни, как она ищет ответы на вопросы, ищет любовь и разочаровывается в ней.

— Это как в сказке про русалочку, когда у девушки не было никаких средств выражения своих чувств, кроме движений… Александра, как на Ваш взгляд, русский балет сохраняет сейчас свои лидирующие позиции в мире?

— Да, безусловно! Русский балет очень отличается от западного. Может, у нас нет такой супертехники, да и то сейчас некоторые балерины по технике ничем не уступают западным. Но русский балет, как и прежде, отличается, как это ни банально, душой. Вот этим полетом. Русские балерины танцуют по-настоящему, а не «делают движения».

— Может быть, они отличаются высотой и чистотой чувств…

— Да, их многогранностью. В них много-много таких отблесков.

Мы долго разговаривали с Александрой. О том, как она отказалась от приглашения в Большой театр, о том, как с первого сезона стала готовить главные партии, как встретилась со своим мужем, тоже артистом балета. О том, что, оказывается, современные балерины вовсе не отказывают себе в радостях материнства, у них есть дети, и это нисколько не сказывается на их карьере и фигурах. О ее кумире в мире балета, Екатерине Максимовой, о «Русских сезонах» Владимира Васильева, где она тоже танцует. Конечно, Александра знакома со всеми телевизионными кумирами балета и работает в одной программе с феноменальным Николаем Цискаридзе, например. Она считает, что и он, и Анастасия Волочкова делают очень большое дело, привлекая внимание зрителей к балету.
— Мне очень приятно, что в Александрове есть люди, которые ездят на спектакли в наш «Кремлевский балет». И еще никто не пожалел об этом. В нашем городе многие прошли начальную хореографическую подготовку в многочисленных танцевальных ансамблях. Эти люди знают толк в хореографии и могут получить настоящее удовольствие от высокого искусства балета.

Мы стояли на Двориковском шоссе, цветущие липы защищали нас от пыли и шума автомобильной трассы.

— Моя родина — здесь, — говорит Александра. — Здесь я чувствую… — она ненадолго замолкает, подыскивая слова. — Здесь я чувствую, что я — дома, здесь мне спокойно.

Ольга Рыженкова,
фото автора.