Только что минул один из прекраснейших праздников весны — 8 Марта. Давно канула в лету политическая подоплека этого праздника, и он приобрел иной оттенок. В этот день мужчины выражают восхищение женщинам, дарят им цветы, подарки, слагают гимны любви. Представители мужского пола ощущают себя рыцарями и готовы на любые милые безрассудства, дабы угодить своим дамам сердца.

Cовершенно по-особому звучит голос экскурсовода в этот день перед женской аудиторией. Не секрет, что многие экспозиции музея-заповедника «Александровская Слобода» в той или иной степени касаются женской тематики.

Мир средневековой женщины представлен на экспозициях «Александровская слобода. Легенды и были», «Государев двор в Александровской слободе». Произведениями искусства, выполненными женскими руками, можно полюбоваться на выставке «Сокровища трех веков», а на интерактивной программе в «Крестьянской избе» стать участником неповторимого действия, где главным персонажем является женщина. По-иному ощущает себя представительница прекрасного пола, когда попадает на выставку «В провинциальной гостиной». Здесь столько привычных на первый взгляд предметов, которыми практически ежедневно пользовались женщины уездного Александрова в XIX-начале XX веков: веера, перчатки и щипчики к ним, шпильки для шляп, нюхательная соль и, конечно, посуда.

Среди роскошных фужеров из цветного стекла, тонкостенных рюмок, хрупких, причудливой формы графинчиков, выделяется бокал на тонкой граненой ножке с широким круглым основанием. Его оригинальность заключается в том, что на нем отчетливо просматривается печатный рисунок с портретом прелестной молодой красавицы в берете и «придворном» платье, характерном для пушкинского времени. Глядя на изображение, так и хочется сказать словами поэта: «Кто там, в малиновом берете?…».

История этого предмета исполнена тайны, и даже мистики. Получен бокал был за пять дней до 8 Марта, в 1978 году, от удивительной женщины Веры Фёдоровны Лавровской (1911-1994 гг.), известного в городе преподавателя рисования и черчения, потомка двух прославленных александровских родов — купцов Зубовых и мещан-художников Лавровских, большого друга музея-заповедника. Бокал пополнил коллекцию фондов «Александровской слободы», которые насчитывают в настоящее время тысячи единиц хранения. Долгое время бокал оставался красивым предметом сервировки стола, характеризующим XIX век, когда модно было декорировать посуду изображениями цветов, животных, пейзажей, женских портретов. И все же образ юной красавицы интриговал, завораживал недосказанностью. Интуиция подсказывала, что на бокале воспроизведен не простой декор, а изображение конкретного лица, и, вероятно, весьма влиятельной особы. В результате изучения предмета выяснилось, что на портрете, заключенном в овальную раму в виде венка из дубовых и лавровых листьев с миниатюрной императорской короной сверху, изображена не кто иной, как супруга царя Николая I императрица Александра Фёдоровна. Портрет выполнен способом декалькомании, иначе — переводной печати. В России этот метод практиковался в 30-40 годы XIX века. Он заключался в том, что изображение, выполненное литографическим способом с применением силикатных красок, переносилось на бумагу. Последняя, в свою очередь, во влажном виде приклеивалась к изделию, которое затем подвергалось обжигу, в результате чего бумага выгорала, а на стекле оставался рисунок. Специализировалась на таком способе украшения посуды мастерская Теребенева и Семечкина, существовавшая в конце 30-начале 40 годов XIX века в столице России — Санкт-Петербурге. В мастерской декорировалась посуда не только из простого стекла, но и цветного.

Александра Фёдоровна (Фредерика Луиза Шарлотта Вильгельмина), 1798-1860 гг., дочь Фридриха Вильгельма, короля Прусского, сестра императора Вильгельма I, родилась в Берлине (столице Пруссии). В 1815 году состоялась помолвка между принцессой Шарлоттой и великим князем Николаем. Для царственного дома России это было знаменательное событие, еще никто из Романовых не брал себе в жены дочь короля. До этого супругами у остальных были мелкие немецкие принцессы, по современным меркам — обедневшие княжны. В Берлине наследник престола обрел истинное счастье. Через много лет он вспоминал: «Здесь я впервые увидел ту, которая… с первого взгляда разбудила во мне желание принадлежать ей на всю жизнь». А потом, уже в России, в 1817 году бывшая лютеранка Шарлотта становится православной, великой княжной Александрой Фёдоровной, вышедшей замуж за будущего царя Николая  I. Об этих волнующих днях появилась запись: «Я почувствовала себя очень, очень счастливой, когда наши руки, наконец, соединились; с полным доверием отдавала я свою жизнь в руки моего Николая. И он никогда не обманул этой надежды!».

Государю Николаю Павловичу повезло в личной жизни, где в браке соединились политические интересы и сердечная привязанность. Следует отметить, что царственные супруги сохранили нежные чувства друг к другу до конца жизни.

Император всячески стремился подчеркнуть, что для него значит Александра Фёдоровна. Шотландец  А. Менелас, согласно воле царя, возводит в Петергофе здание в духе английских загородных коттеджей, которое так и прозвали: Коттедж. Дворец был отделан в псевдоготическом стиле, его гербом стала белая роза — любимый цветок Александры Фёдоровны. После создания для нее дворцово-паркового ансамбля Александрия в Петергофе императрица стала называть себя «петергофской помещицей». Там, в Петергофе, ежегодно отмечался всенародный праздник дня рождения императрицы. В Московском Кремле, по проекту К. А. Тона, возводится главный дворец империи, где самые роскошные помещения предназначались для императрицы. Николай I возводил дворцы в честь супруги, та, в свою очередь, присутствовала на всех торжествах, официальных мероприятиях, блистая на балах. Ее изображение даже воспроизводится на посуде. Этими поступками, по мнению ряда исследователей, Николай I стремился укрепить еще более авторитет царской власти.

Возможно, и изготовление бокала, представленного на экспозиции, было приурочено к одному из знаменательных событий в жизни царственной четы, например, к очередному юбилею Великого коронования. Примечательно, что на посуде для напитков наличествовали портреты не только Александры Фёдоровны, но также Николая I и цесаревича Александра.

Все портреты, в том числе и Александры Фёдоровны, с обеих сторон украшены знаменами. В этом дизайнерском приеме художника заложен особый смысл. Дело в том, что в традициях императорского дома существовало правило, согласно которому каждый член семьи шефствовал над каким-нибудь армейским, и, прежде всего, гвардейским полком. Гвардия — элитная часть армии, ее ядро. Она состояла непосредственно при монархе и часто выполняла функции его личной стражи. Следуя данному правилу, Александра Фёдоровна с 1826 года начинает шефствовать над кавалергардским лейб-гвардии полком. Она регулярно наносила визиты к подшефным, посещала их праздники и смотры. Но этим ее светская жизнь не ограничивалась. С 1828 года она стала попечительницей благотворительных учреждений, перешедших в ее ведение после кончины свекрови, императрицы Марии Фёдоровны. Государыня была также покровительницей Императорского женского патриотического общества и Елизаветинского института. Ее именем назван Александринский театр в Санкт-Петербурге.

На портрете царица запечатлена молодой и прекрасной женщиной, достойной поклонения и почитания. И это было истинно так. При дворе молодую императрицу за красоту и изящество называли Лалла-Рук в честь героини романтической поэмы Т. Мура. Такой и представил ее восхищенный А. С. Пушкин в первоначальной редакции восьмой песни романа «Евгений Онегин» (строфа 16):

«…И в зале яркой и богатой,
Когда в умолкший тесный круг,
Подобно лилии крылатой,
Колеблясь, входит Лала Рук,
И над поникшею толпою
Сияет царственной главою
И тихо вьется и скользит
Звезда — харита средь харит…»

Настоящая дружба связывала Александру Фёдоровну с ее учителем русского языка, известным поэтом — В. А. Жуковским. Позднее именно ему поручила она воспитание своего первенца Александра. Сам же Василий Андреевич посвятил царице строку «Гений чистой красоты», повторенную затем Пушкиным.

Одна из самых красивых женщин первой половины XIX века — русская императрица — была творческой личностью. Она замечательно рисовала, писала портреты, занималась резьбой по камню, чеканкой и пр.

Своеобразным продолжением живописного изображения юной Александры Фёдоровны на бокале служит еще один уникальный портрет императрицы, хранящийся в фондах музея, где она предстает уже в зрелом возрасте. Это живописное полотно неизвестного художника, написанное маслом и заключенное в золоченую раму. На нем — немолодая, но еще весьма обаятельная женщина. Императрица изображена одетой в строгое, изящное платье; легкий шарф из полупрозрачной ткани покрывает голову. Некоторая усталость читается на лице Александры Фёдоровны. Вероятно, портрет был написан в конце 50-х годов XIX в., после того, как императрица овдовела.

Два портрета — два возраста. Все свершилось в судьбе царицы. Дети выросли. А их у нее было семеро. Три дочери — Мария, Ольга и Александра и четыре сына — Александр, Константин, Николай и Михаил. Старший, первенец, Александр взошел на престол. Кончина мужа, последовавшая в 1855 году, сильно подкосила ее здоровье. Она стала часто болеть и потому регулярно отъезжала на курортное лечение за границу…
Александра Фёдоровна не жила затворницей. Ее визиты не ограничивались лишь Санкт-Петербургом с пригородами и Москвой, она посещала и другие города России. И остается пока неясным, приезжала ли Александра Фёдоровна в уездный Александров. Но доподлинно известно, что ее младшие сыновья, великие князья Николай Николаевич и Михаил Николаевич удостоили своим визитом в 1850 году Владимирскую губернию. Побывали их императорские высочества в столице губернии и 17 августа 1850 года посетили, проездом из Переславля-Залесского, также и Александров. И, как отмечали современники, «изволили осматривать подробно и внимательно древности». История не оставила свидетельств пребывания Александры Фёдоровны в городе, и, тем не менее, она здесь присутствует. Пусть даже на портрете, запечатленном на скромном бокале.

Владимир Малов,
научный сотрудник музея-заповедника «Александровская Слобода».