Изразцовые печи появились в России в конце XVI века. К этому времени в Западной Европе уже существовала трёхсотлетняя история их развития, и становление русского изразцового искусства происходило под влиянием западноевропейских художественных тенденций. Ренессансные орнаменты и приемы покрытия изразцов разноцветными эмалями внесли на русскую почву белорусские и литовские керамисты, позже искусству изготовления расписных бело-синих изразцов отечественных мастеров обучали изразечники из Швеции и Голландии.
На протяжении многих лет изразцовые печи в Александровской слободе сменяли одна другую, отдавая дань моде и техническим новшествам, но всегда предание связывало их с именем государя Иоанна Васильевича. Однако известно, что их производство в Москве наладилось только в конце XVI века. Встает вопрос, действительно ли в царской Александровской слободе во времена Ивана Грозного могли существовать такие печи? Долгое время ответ на этот вопрос оставался открытым. В последние годы на территории музея-заповедника активные археологические изыскания проводились московскими археологами и Древнерусской экспедицией Государственного Эрмитажа. Кроме того, сделаны исследования архивных материалов и фондовой коллекции художественных изразцов, особенностью которой является несомненная их принадлежность действовавшим печам Александровской слободы. Сегодня эти работы дают полное основание утвердительно ответить вопрос: были или нет изразцовые печи в Слободе при Иване Грозном?
Первые тому свидетельства и подтверждения мы находим на гравюрах, которые иллюстрируют «Путешествие в Россию» — книгу датского посла Якоба Ульфельдта, принятого Иваном Грозным в своей загородной резиденции в августе 1578 г.
На трёх из пяти гравюр — интерьеры несохранившихся палат, в которых проходили торжественный приём королевского посла, царский пир и где крестным целованием самодержец утвердил договор. Изящные резные белокаменные порталы и наличники окон, блестящие слюдяные оконницы, цветные полати, затягивавшие стены, расписанные потолки, утварь, украшенная эмалью, чеканкой и гравировкой, — все это не могло не привлечь взоры гостей во внутреннем убранстве царских палат и в некоторой степени нашло отражение на гравюрах. Ограниченный по разным причинам в возможности детальной передачи зрительного образа интерьеров, автор использовал немногочисленные детали, но не смог обойти своим вниманием нарядные фигурные изразцовые печи.
В России не сохранилось ни одной такой печи XVI века и мало известно об их архитектуре, составе печного набора, способе применения изразцов в композиции, их орнаментике и производителе, а также расположении печи в том или ином памятнике. Гравюры Ульфельдта позволяют разгадать некоторые из этих загадок. Во-первых, мы узнаем, что во времена Ивана Грозного в Александровской слободе действительно существовали изразцовые печи, были они подобны западноевропейским двухъярусным готическим, которые, как на гравюрах Ульфельдта, имели сочетание кубического в плане нижнего яруса и цилиндрического верхнего. Кроме того, становится известно местоположение одной из них — из книги следует, что прием послов и обед датчан с царём проходили в тронном зале.
До недавнего времени самые древние изразцы в коллекции музея датировались концом XVI века. Археологические исследования территории Александровской слободы последних лет выявили более ранние находки и фрагменты. Они были найдены при раскопках с южной стороны Покровской церкви, при обнаружении остатков дворцовых палат XVI века. Один изразец с незатейливым рельефным орнаментом на лицевой пластине, покрытой зелёной глазурью, имеет необычную, не имеющую аналогов конструкцию и выполнен из нехарактерного для этого места материала — белой глины. Он был обнаружен в слое начала XVI века московским археологом М.В.Фроловым. К этому же времени Фролов относит и изящный поливной городок из белой глины с растительным орнаментом, служивший украшениям верха печи. Фрагменты изразцов, также найденные археологом, — белоглиняные и относятся к широкорамочным образцам. Их отличает роскошный барочный орнамент и покрытие золотисто-коричневой поливой высокого качества. По свидетельству Фролова, аналогичные изразцы — западного (скорее, с юга Западной Европы) происхождения, датируются первой половиной XVI в., обнаружены в 2007 г. при раскопках в Московском Кремле. Все это, а также место находки, дает основание предположить, что такие аналоги могли украшать васильевские палаты — в то время были случаи, когда изразцовые печи привозили из-за границы.
Изразцы конца XVI века в коллекции музея свидетельствуют, что печи ренессансного типа бытовали в Александровской слободе при Федоре Иоанновиче, когда началось собственное производство в Москве. В фондах музея-заповедника к этому времени относятся красноглиняные без поливы изразцы «малой» и «большой» руки, пояски с растительным орнаментом и очень интересные фрагменты редких в нашей коллекции сюжетных изделий с изображением мифологических животных и батальных сцен. Последние найдены археологами Эрмитажа, несколько лет проводившими раскопки на территории музея-заповедника под руководством С.В.Томсинского.
Интерес к Слободе возрождается у царского дома после Смутного времени. Царь Михаил Федорович особым указом повелел быть здесь «государеву хоромному строению для царя и царицы стана на пути богомольного объезда».
Изразцы начала XVII века в фондовой коллекции музея, вероятно, принадлежали облицовке печей из вновь возведенных зданий.
Документальные источники свидетельствуют, что значительное количество изразцовых печей было в Слободе во времена царствования Алексея Михайловича, а также его сына, Федора Алексеевича, по-особому относившихся к своему загородному дворцу. Так, в выписке из расходных книг казенного приказа за 1684 год повелевается купить «ценинные» и зеленые изразцы для починки двадцати печей в Государевых хоромах и помещениях Дворцового Приказа Дворцовой Александровой слободы.
По давней традиции в Александровской слободе бывали или вносили очередные вклады и пожертвования Петр I, Елизавета Петровна, Екатерина II и другие представители царского дома. В палатах, пристроенных к Распятской церкви-колокольне с 1698 по 1707 гг., «живали государыни царевны» (имеются в виду Марфа Алексеевна, сосланная братом, и навещавшая ее сестра Феодосия). Расположение двух печей в то время в кельях определяют сохранившиеся затопы в виде замурованных арочных ниш снаружи южной и восточной стен келий. Затоп выходил в смежное помещение, куда приносили дрова, и тогда в чистые палаты дрова не вносили. Полы в этих несохранившихся помещениях могли быть каменными или кирпичными, но если были деревянными, то перед камином прибивали металлический лист.
Согласно документам
Прослужив
Иногда такое «исчезновение» носило необычный характер. Так, 30 сентября 1920 года в «Губотнаробраз» г.Владимира поступила телеграмма от заведующей отделом по делам музеев и охране памятников искусства Троцкой с просьбой принять экстренные меры по охране уникальных памятников в Александрове. Поводом обращения послужили полученные сведения о том, что из Александровской слободы, без ведома отдела, была увезена изразцовая печь семнадцатого века, имевшая историческую ценность.
В настоящее время три изразцовые печи украшают интерьеры памятников XVII века. Две из них — в первой комнате Марфиных палат и в трапезной палате Успенской церкви — из рельефно-расписных изразцов, типичных для начала XVIII столетия. На них фигурный темно-синий картуш в желтой рамке с такой же короной вверху и с белым овальным медальоном в центре, украшенным синим цветком. Третья печь украшает угол палаты в нижнем ярусе звонницы Распятской колокольни. Она сложена из более поздних расписных изразцов с синим рисунком из плодов и листьев по белому фону. Один (синий) — более интересный, сюжетный: на нём представлен архитектурный пейзаж, датируется серединой XVIII в.
Первые изразцовые печи появились в Александровской слободе в начале XVI века, широко использовались в государевых хоромах в XVII веке, когда она оставалась царской вотчиной. Монастырь, разместившийся в стенах загородной царской резиденции Ивана Грозного, имел особое, покровительственное к себе отношение царского дома Романовых, содержался от «щедрот царских». Гостиные каменные кельи всегда готовы были принять царствующих особ. Этим, несомненно, обусловлено использование вплоть до начала XX века столь значительного количества комфортабельных и весьма дорогостоящих изразцовых печей.
Людмила Стручалина,
хранитель коллекции музея-заповедника «Александровская Слобода».