В советские времена были весьма популярными выставки достижений предприятий и ударников героического труда. Теперь, когда в российском хозяйстве уже мало чего производят, а все больше торгуют, хвастаться результатами перепродажи еды или шмоток нынешнему купечеству вроде не с руки, в стране стали популярны ностальгические выставки той эпохи, которую еще не забыли. Эпохе сложной, эпохе героической, эпохе неизбывной.

Александровский художественный музей в конце прошлого года начал серию ностальгических выставок-эпитафий Советскому Союзу с «Галереи Соц-арт», где представил пионерскую атрибутику, картины соцреалистов и затесавшуюся между ними работу современного александровского художника Александра Варавы с его виброритмовской «Тачанкой». Галерею разместили в расчищенной подвальной части выставочного зала, на месте которого в советские времена располагался кинотеатр с социалистическим названием «Октябрь» и безымянная пивная. Что стало весьма символично. Это я не про пивную, а про подвал под ним. Когда-то повсеместно главенствующий социалистический реализм ныне находится в андеграунде искусства. Хотя у маститых соцреалистов есть чему поучиться нынешним мнящим себя художниками творцам.

И вот новое открытие. В новом месте. На улице Ленина в доме № 5 (здание центральной библиотеки) 6 мая торжественно перерезали ленточку перед входом сразу двух музеев. Один, повествующий об ударном труде александровцев, назвали Музеем трудовой славы. Второй, предоставивший возможность постоянного лицезрения работ, может быть, самого гениального и непонятого живописца Александровского района, назвали Галереей художника А.М.Колоскова.

На открытии, деликатно оправдываясь, много говорили о том, что помещение не соответствует тем замыслам, которые были у городской администрации при планировании Музея трудовой славы и у сотрудников Александровского художественного музея при планировании «колосковской» галереи. Но, увы, кризис подкорректировал бюджеты и планы. Сыграла свою роль и использованная при этом бытовавшая ранее в Союзе практика досрочных открытий, приуроченная к определенной дате. Поэтому пока в одном небольшом и тесноватом зальчике перед Днем Победы спешно «сочинили» два музея. Которые, хоть и выглядят контрастными на первый взгляд, но имеют много общего.

Заведующая отделом современного искусства абрамцевского музея Светлана Волкова, говоря про Александра Макаровича, заметила, что судьба этого художника — это судьба ХХ века, который он запечатлел на своих холстинках (так он называл свои работы). За свою трудную жизнь, в которой ему пришлось и повоевать, и посидеть в лагерях, он написал и создал целую музейную коллекцию. Он ходил с простым этюдничком, который крепил на солдатский ремень. А сам говорил: «Если бы ты знала, сколько уже этих солдатских ремней я истер». Это значило, что он практически каждый день шел и творил. Его волновало все: закат, восход, разные времена года, ребятишки, женщины, мужчины. Он писал Россию такую простую, горе мыкающую, радость знающую.

Он писал нашу страну такую, какой ее вместе с ним знали наши родители. Такую, какая запечатлена на фотографиях в Музее трудовой славы. И на картинах художника, и на производственных фотографиях те же косыночки, те же ситцевые платья на ткачихах, те же необъятные механизмы предприятий, которые когда-то составляли славу Александрова.

Хорошо бы, чтобы желание открывавшей музеи заместителя главы города Марины Какузиной о том, чтобы этот первый робкий шажочек был началом, а не концом, сбылось. И чтобы эта первая проба пера большой выставки, рассказывающей о том, какие предприятия были у нас тогда, когда вся наша страна была Советским Союзом, не оказалась последней.

Эдуард Егоров,
фото автора.