Год назад, 14 июня, не стало ученого, поэта, почетного гражданина города, стоявшего у истоков цветаевских праздников поэзии в Александрове, одного из создателей цветаевского музея Владимира Семёновича Коваленко. Своими воспоминаниями о нем делится его друг, поэт, экс-редактор газеты «Голос труда» Валерий Яковлевич Алёшин.

Я познакомился с ним в августе 1972 года, то есть практически сразу после того, как начал работать в Александровской объединенной газете «Голос труда». Было это так… Возвратившись к исходу дня из поездки по району, из командировки, как мы тогда говорили, застаю в редакции группу сотрудников. Они стояли в угловом просторном кабинете рядом с молодым худощавым мужчиной…

Я церковь Распятская, я колокольня,
поднявшаяся над Залесьем,
навеки взлетевшая над беззаконьем,
над правдой в глаза и над лестью,
— слышался его голос.

— Кто это? — спрашиваю у Игоря Тихонова.
— Владимир Коваленко. Учёный, работает во ВНИИСИМСе. И поэт. Владимир Семёнович — как Высоцкий, легко запомнить, — наклонив голову к уху, отвечает Игорь.
— Володя, почитай-ка «Трофимыча», — это голос Ирины Вахрушевой.

И Коваленко, без рисовки, уверенным, чётким голосом начал читать своего «Трофимыча».
Владимир Семёнович любил читать свои стихи и умел это делать. Я, например, слышал их на дачном участке; в сосновом лесу за деревней Крутец во время сбора грибов (любимое занятие Владимира Семёновича); в Оружейной палате Московского Кремля, где проходила презентация первого альманаха «Александровская Слобода»; Цветаевском музее, где особенно в последние годы поэт проводил в ноябре, накануне дня рождения, творческие вечера; во многих других местах.

К этому времени уже были написаны «Андрей Рублёв», «Саломея», «Символ», «Азиатский дневник», многие другие замечательные стихи.

А в июне 1971 года во Владимире проводилось зональное совещание молодых писателей, где творчество Коваленко получило высокую оценку. Его стихи были рекомендованы к изданию. Это воодушевило Володю. Он стал готовить сборник в Верхне-Волжском книжном издательстве. Отобрал несколько десятков наиболее значимых, на его взгляд, стихотворений. Разве мог он предвидеть все трудности и неожиданности, с которыми столкнется.

В 1976 году сборник был издан. Хорошим тиражом — пять тысяч экземпляров, удостоился благожелательных откликов в печати, но особой радости у Владимира Семёновича не вызвал. Встретившись с одним из редакторов сборника Борисом Сударушкиным, он высказал ему свои претензии.

— Не ожидал от вас такого. Напечатали рядом еще с двумя авторами. Против них я ничего не имею, но… И заголовок какой-то притянутый — «Были мы солдатами». Не об этом же стихи. Ты не прав, Борис — свел разговор с Сударушкиным Владимир Семёнович, к ставшей популярной фразе.

Свои эмоции автор выплеснул в дарственной надписи на одном из сборников:
Когда эта книжка увидела свет,
ее благосклонным вниманьем почтили.
Лишь автор вздыхал,
что креста на ней нет!
Но крест и не нужен на братской могиле.

На экземпляре, подаренном мне 1 июля 1976 года, есть такая «Авторецензия»:
Неминуемой среды
вечные вериги —
уйма всякой ерунды
есть и в этой книге.
Уйма всякой чепухи!
Но всегда бывало:
много пишущих стихи,
а поэтов — мало!

В этой так называемой «Авторецензии» угадываются стилистика, тональность Владимира Семёновича.

«Много всякой ерунды, много всякой чепухи…» Что это? Некая неудовлетворенность сделанным.

Его преследовали другие напасти: пришло известие о безвременной смерти Юлии Артемьевой. Юлия была заведующей отделом областной молодежной газеты «Комсомольская искра». Через нее проходила масса стихотворных строк, поступавших в «молодежку». Как личную трагедию воспринял смерть Юлии Владимир Коваленко.

Все меньше находок,
все больше потерь —
почти неохотно
живу я теперь,-

писал он в стихотворении, посвященном памяти Юлии.

В 1985 году издательство «Современник» в популярной серии «Сердце России» выпустило большой, более чем четырехсотстраничный коллективный сборник «Золотые ворота». Открывало сборник стихотворение «Во Владимире на Клязьме» Владимира Коваленко. Это были не новые стихи, новые не писались, не шли. Сыграла свою роль и смерть Юлии Артемьевой. Но основная причина, конечно, была в другом: обстановка в стране была такой, что не до стихов.

Подлинным спасением стали хлопоты по созданию в Александрове музея сестер Цветаевых. Одна из них, Марина, занимала душу и сердце Коваленко еще с университетской поры. Начав работать в городе, он узнал, что здесь в свое время жили сестры Цветаевы. Бывает же такое — подарок судьбы, не иначе. В 1995 году многотрудные усилия пришли к закономерному результату — музей был открыт (об этом читайте у самого Владимира Коваленко, он одробно об этом написал).

…Чуткий к талантливым людям, Владимир Семёнович не мог не заметить и не полюбить самобытного художника A.M. Колоскова. В 2003 году мы побывали у него в Струнино. Навсегда запомнилась эта встреча.

— Участник войны. Работяга. А какие картины! Он чем-то похож на моего «Трофимыча»! — делился Владимир Семенович своими мыслями. — Русский характер.

Сам талантливый человек, его всегда тянуло к талантливым людям.

Валерий Алёшин,
фото Валентина Гулякова (2003 г.).

Во Владимире над Клязьмой

Во Владимире над Клязьмой —
Золотые купола…
И совсем уже не Князю
Это слава и хвала.

По истершимся ступеням
Столько их с далеких пор
Поднялось в собор Успенья
Или в Дмитровский собор,

Столько их переменилось,
Что уже потерян счет,
Как меняли гнев на милость
Все они наоборот.

Но такая, видно малость —
Звон владетельных имен…
Что-то высшее осталось
Нам в подарок от времен.

Заглушает пересуды
Правда времени и честь —
Белокаменное чудо,
Белопамятная весть.

Не разгаданы узоры
Этой каменной резьбы…
И смолкают наговоры
Переменчивой судьбы.

И опять снимают накипь
С наших душ или умов
Очистительные знаки
Стародавних мастеров.

И летит от сына к сыну,
Через сполохи зарниц,
В синем воздухе России
Стая белых голубиц.

И привязан я, привязан
Без единого узла…
Во Владимире над Клязьмой —
Золотые купола!