Человека 1922 года рождения только за пережитые им годы нужно уважать, а если этот человек еще живет по высоким законам нравственности, умудрен жизнью, богат памятью, общителен и доброжелателен, то учиться у такого человека — удача. Это о Екатерине Дмитриевне Шкараевой, которой 7 декабря исполнилось 94 года.

Родилась она в Александрове, и только война на 4 года оторвала ее от родного города. Но война же дала ей высокую человеческую профессию медицинской сестры. Только в 72 года ушла она со своего «поста», но еще многие годы к ней за помощью шли жители соседних улиц.

Екатерина Дмитриевна человек с советским воспитанием, не терпит лжи о прошлом, считает главным то, что мы, как бы ни перегибали временами, строили самый лучший и самый гуманный строй в истории, без хозяев-собственников и их наемных рабочих. Вспоминает, что тогда работали на страну, преобладала атмосфера коллективизма, дружелюбия, открытости, совестливости; люди много общались и смеялись, хотя и жили не богато.

Она через увеличительное стекло, но по-прежнему читает газеты, следит за жизнью по телевизору, эмоционально реагирует на события. Каждые выборы голосует на участке — голосования на дому не признает. И уж совсем вызвала у нас восхищение, когда в 2014 году включилась в защиту Ликоушинской рощи: на десятом десятке ходила в районную администрацию, на собрания, писала губернатору. А после года борьбы мы шутили: Екатерина Дмитриевна, вы были нашим командиром, и вот ваша вторая Победа.

В задушевных разговорах наши вопросы задевают сегодняшние проблемы. Вот некоторые из них.

— Екатерина Дмитриевна, вы всю жизнь в медицине. Мне недавно пришлось походить на приемы к врачам районной поликлиники. Один старенький врач в минуту откровенности сказал: все стало не так, потому что врачи стали работать за деньги: в советское время работали за зарплату, а сейчас за деньги. Да и не только врачи.
— Когда я работала, нам строго запрещалось что-либо брать. В то время разницы в зарплатах были не такие, как сейчас, и все было открыто, все жили практически одинаково, спокойно, и обогащение считалось аморальным поведением. Но ведь наши люди привыкли за добро платить добром, и смотришь: кто-то в тумбочку положил конфеты. Ну, несешь их завотделением, а он на обходе самым тяжелым больным с шуткой давал по конфетке, чтобы поддержать их.

— Сейчас современные фильмы о войне напичканы любовными сценами. Извините, а как у вас было на войне?
— Ко мне никто не приставал, я считаю, что просто не надо давать повода. Я на войне столько натерпелась. Выходили из окружения, ходили в наступления. Перевязываешь бойца на передовой, а в это время в него пуля… Спать было некогда: всегда больные, раненые. В фильмах показывают медсестер, ползущих на передовой в юбках, а в палатах расхаживающих на высоких каблуках. Все это неправда: были брюки и сапоги, а в палатах в лучшем случае тапочки.

— Вы рассказывали, что в железнодорожной больнице, где вы работали, вас называли старшиной. За что такое высокое звание?
— Я всегда ответственно относилась к своим обязанностям. Врачей даже иногда поправляла, и этим, бывало, спасала жизни. В советское время у нас в больнице было правило: пока больной лежит, он должен вылечить зубы. Приходилось иногда за рукав тащить больного в зубной кабинет. Но потом, уже через много лет где-нибудь в городе встретишь бывшего больного, он улыбнется, раскроет рот и скажет: спасибо. Посмеемся.
Спасибо вам и от нас, дорогая Екатерина Дмитриевна, за пример Человека. Любим вас, живите дольше!

Владимир Цыганов,
фото Сергея Цыганова.