В этот позднеосенний отпуск я и моя спутница побывали в двух украинских городах расположившихся на двух разных морях. Первый город, пожалуй, очень украинский — Бердянск на Азовском море, второй ничем на него не похожий Севастополь на море Черном.
Начало Севастополя как города в 1783 году положила Екатерина II. Этот фак роднит черноморский город с Александровом, который заработал этот статус пятью годами ранее, согласно реформе все той же правительницы. Жаль только, что у александровцев нет своего моря (Дичковское озеро не в счет), поэтому летом приходится ездить в Крым, а то и куда подальше. Хоть и находясь на территории зарубежного теперь для нас государства Украина, Севастополь пока ничем не напоминает иностранца. Здесь почти не встречаются вывески «на мове». В украинском Бердянске удостоверения работников Министерства культуры РФ недействительны для бесплатного прохода в музеи, а в Севастополе запросто пропускают на панораму «Оборона Севастополя» (жаль, что свою корочку я оставил дома). Здесь на набережной колоритный усач в национальной украинской одежде распевает песни исключительно на русском языке. А недалеко от него гармонист, увешанный российскими флагами и антинатовскими лозунгами, исполняет песни времен единого советского государства. Да и весь Крым в официальной украинской прессе называют не иначе как «Мятежная провинция», поскольку крымский парламент находится в жесткой оппозиции к центральной украинской власти. Парламентарии, несмотря на прогрузинскую позицию президента Украины, сделали заявление, в котором призвали Верховную Раду Украины признать независимость Абхазии и Южной Осетии. А Верховный Совет Крыма постановил не выполнять на территории автономной республики приказы министра образования о частичном переводе обучения в школах на украинский язык и распоряжение министра здравоохранения о переводе на украинский преподавания в медицинских вузах. Еще бы — по статистике более 70% населения Крыма считают родным русский язык.
Еще одна активно обсуждаемая в газетах тема — европейский образ жизни и вхождение Украины в Европу. При этом отмечается, что новые европейцы хотя и пытаются собирать мусор по-европейски, то есть раздельно стекло, пластиковые бутылки и все остальное, но баки переполнены, а мусор кидают рядом. Во время путешествий по городу мы увидели конусообразные сетчатые емкости для сбора ПЭТ-бутылок, но почему-то на них висели объявления, что кидать в них нужно только светлый пластик. А мусор там действительно оставляют и рядом с контейнерными площадками, и в других укромных уголках. Все как у нас, в «старом свете». В общем, по отношению к Севастополю полностью оправдывается переиначенная каким-то доброхотом поговорка: «Курица — не птица, а Украина — не заграница».
Очень многое роднит Севастополь не только со всей обширной Россией, но и с нашей Владимирской землей. В Севастопольской бухте стоят военные суда, названные в честь владимирских городов. Во время нашей получасовой экскурсионной прогулки по самой большой бухте Европы (40 гривен с человека — это приблизительно 200 рублей) смогли увидеть только «Владимирца», а вот подшефного нашему городу «Александровца» в тот день там не оказалось. Своеобразной ниточкой связывает Севастополь, Александров и другие города Владимирщины семья инженера-путейца и начальника участка Московско-Ярославской дороги Казимира Лубны-Герцыка, который по роду своей деятельности частенько переезжал с места на место. Еще одну печальную связь двух городов обнаружили, проходя по одной из центральных улиц Севастополя — на одном из зданий красовалась надпись «Социальная инициатива». Эта строительная компания во главе с уроженцем александровской земли, видимо, отметилась своими недостроенными домами и там.
А еще мы посетили Братское кладбище, где среди памятников погибшим во время обороны Севастополя в 1854-1855 годах есть памятник командиру 1-го батальона Муромского пехотного полка Алексею Михайловичу Беляеву. Надпись на нем гласит, что он реставрирован в 2006 г. на средства Владимирской области. Это кладбище расположено на Северной стороне города, там же, где и самый удобный пляж с названием Учкуевка, единственный песчаный среди всех городских. От центра города до него лучше всего добираться не на автобусе (1,5 гривны — это приблизительно 8 рублей) а на морском катерке (2,5 гривны — менее 15 рублей). Неподалеку от пляжа на несколько дней мы и обосновались. Нашли жилье весьма просто, хоть и не без некоторых накладок. Для начала по прибытии на вокзал попросили указать местных доброжелательных аборигенов, и где здесь имеется хороший пляж. Во всех приморских городах рядом с пляжем обычно имеется частный сектор, где на лето сдаются домики и квартиры. По прибытии на место пошли разглядывать таблички о сдаче и приставать к прохожим. Первая же женщина нам указала место, где сдаются комнаты. Особо не рассматривая комнату, мы бросили вещи и, набрав с разрешения хозяина винограда, который местные обычно просто игнорируют, отправились на прогулку. Наутро оказалось, что в комнате нашей (40 гривен с носа), помимо нас, проживают блохи. Поэтому, не церемонясь, мы отправились с вещами дальше и нашли райский вариант со всеми удобствами всего на 10 гривен дороже. Правда, хозяин нас предупредил, что в сезон эта же комната стоит в три раза больше.
Оставшиеся до окончания отпуска деньки и деньги потратили на освоение самых известных севастопольских достопримечательностей. Начали с Херсонеса — древнегреческого поселения, основанного в конце V века до нашей эры, а теперь являющегося городом-музеем под открытым небом с привлекательными руинами. Побывали и в пещерном Инкерманском монастыре. Полюбовались на Графскую пристань. Побродили по красивым мощеным улицам, с фонтанами, ухоженными аллеями и многочисленными памятниками. Если не преувеличила наш экскурсовод, с которой мы катались на катерке по бухте, то в городе насчитывается около трех тысяч памятных мест и досок. Его символическое имя в переводе с греческого обозначает «достойный поклонения». И это действительно так. Севастополь — город-памятник, в который приезжать всего на пару дней стыдно. И с которым очень жалко расставаться.
А наше расставание с городом усугубили еще и любители сигарет. Вполне лояльно относясь к курильщикам в обычной жизни, я стал ненавидеть их в поездной, когда получил билет в плацкарт рядом с туалетом. Казалось, что голова сейчас лопнет от грохота издаваемых людьми отправляющимися в тамбур на очередной перекур. Казалось, что они решили посоревноваться в конкурсе «Кто громче хлопнет дверью». Хотя может они так выражали жалость от расставания с Крымом? Или со злостью закрывали за собой дверь в Европу?
Эдуард Егоров,
фото автора.