2 марта 1778 года по именному указу Екатерины II была образована Владимирская губерния в составе 13 уездов. 1 сентября того же года губерния была преобразована в наместничество из 14 уездов, а Александрова слобода ведомства Дворцовой Конюшенной Канцелярии Коллегии Экономии стала именоваться городом Александров. Александровский уезд был ликвидирован 12 декабря 1796 года по указу императора Павла I среди четырех прочих. По докладу Сената от 24 мая 1803 года были восстановлены три уезда, в том числе и Александровский. Этому обстоятельству мы обязаны владимирскому губернатору князю Ивану Михайловичу Долгорукову.

8 (21 по новому стилю) февраля 1802 года князь Долгоруков получил назначение — быть гражданским губернатором во Владимире. Князь начал службу с объезда губернии. В начале XIX века на губернаторов возлагалась такая обязанность: дважды в год, перед полевыми работами и по окончании их, обозревать вверенные им губернии. Приезжал губернатор и в Александров.

«Город неопрятный, разбит на топком месте и худо обстроен, все дома деревянные, река течет неважная. Он смежился со старинным монастырем женским, известным своими принадлежностями под именем Александровой слободы. Он несколько город и красит», — так писал князь. В Александрове в это время проживало купцов — 450, мещан — 446. Из казенных зданий там стоял ветхий деревянный дом экономического казначейства, и тот был пуст (бывший дворец Елизаветы Петровны). В это же время во Владимире числилось 328 купцов и 1206 мещан, в Юрьеве-Польском купцов было 662 и мещан 2224.

Когда И.М. Долгоруков совершил первый объезд губернии в 1802 году, он увидел, как различны были ее уезды, прежде всего по величине своей территории. Поэтому многие неполадки в работе земская полиция оправдывала тем, что не может уследить за порядком на таком большом пространстве. Губернатор согласился с ее доводами. Он отправил в столицу рапорт о том, что следует изменить административно-территориальное деление Владимирской губернии и восстановить уезды Александровский, Ковровский и Судогодский, возвратив Александрову, Коврову и Судогде статус уездных городов. Рапорт Долгорукова был рассмотрен и принят к исполнению.

Что еще было замечено губернатором в разъездах по губернии?

Не порадовала начальство работа государственных учреждений, особенно уездных судов и городских ратуш. Здесь разбирались уголовные, тяжебные, исковые дела дворян, купцов, мещан, крестьян и других граждан.

И.М. Долгоруков отметил, что переписка между судами в губернии идет очень медленно «без всякого попечения о сроках, на сообщение узаконенных. Один суд другому отвечает, когда хочет. Дела от того терпят крайнюю медленность». А судебные заседатели, уезжая исполнять судебные приговоры, «тратили время в прогулках, катались понапрасну». Губернатор дал указание давать «в употреблении времени отчет и через то, елико возможно, прекращаемо было всякое промедление в производстве и решении дел». Кроме того, было подмечено, что во многих Присутственных местах судьи вместо пятичасового времени своего присутствия ограничиваются краткими визитами. Князь призвал подробно регистрировать присутствие судей и их работу в течение дня.

С тяжелым чувством возвращался во Владимир И.М.Долгоруков из своей поездки по губернии. Он увидел много неустройств, горя, несправедливости, безалаберности, бедности. За 10 лет управления много преобразований и усовершенствований было осуществлено губернатором. Но должна отметить, что часто этому деятельному человеку приходилось выступать в роли Дон Кихота. Особенно пострадала его репутация и карьера из-за александровского помещика Василия Барыкова. Вот что произошло между ними.

В 1804 году Долгоруков объезжал в очередной раз свою губернию. В городе Переславль и уезде ему пожаловались на местного исправника отставного майора Василия Барыкова, который слыл буяном в своем околотке, нагло брал взятки, да при этом еще говорил, что делится с самим губернатором, поэтому-де так много и берет. Когда князь узнал о таком неслыханном нахальстве и вранье исправника, он освободил его от занимаемой должности, все жалобы на него отправил в губернское правление, а самого исправника велел отдать под суд губернской палаты уголовного суда. Майору Барыкову все это очень не понравилось. Он уехал из Переславля в свое имение, находившееся в сельце Горки Александровского уезда. На вызов губернской уголовной палаты явиться во Владимир для ведения следственного дела Барыков сказался больным: то у него была сенная лихорадка, то болела нога. А в это время он обратился к покровителям из среды сенатских канцелярских чиновников, которые в переписке с губернатором добились того, что за дерзкие ответы губернатора на их вопросы решили пожаловаться государю. От позорной отставки губернатора спас граф Воронцов, живший в своей усадьбе Андреевское Покровского уезда. Воронцов встал на сторону губернатора, так как еще по прежней службе знавал Барыкова «с худой стороны». Доклад государю не был отослан, но письменная война Долгорукова с Сенатом продолжалась годами. Благодаря заступничеству Воронцова, Сенат ограничился выговором в адрес И.М. Долгорукова, а исправника В.Барыкова оставил под судом. Но привезти eго для судебного расследования во Владимир оказалось делом нелегким. Снова на вызов исправник отговаривался болезнями. Губернатор послал за ним солдат. Только тогда Барыков вынужден был поехать во Владимир. Но пробыл там всего несколько дней. По распоряжению Сената его отпустили домой. Следствие длилось несколько лет и кончилось тем, что Сенат признал исправника Барыкова невиновным. Карьера губернатора была запятнана.

На этом грустном факте не хочется заканчивать рассказ о знаменитом князе-губернаторе. Напомню, что он был поэтом, лириком, писателем, философом, артистом, автором афоризмов. Во время своих путешествий он поразился красотой нашей природы. Вот что писал Иван Михайлович: «Быть может, но я того не приметил, и куда меня не возили, я нигде не встречал таких видов, как в наших местах… Что для глаз пленительнее гор…? Особливо по дороге, ведущей от Александрова к Троицкой Лавре, можно найти образчик Швейцарии». «Природа во всех состояниях имеет права ненарушимые, — медь и чугун скорей сотрутся, нежели впечатления ея на сердцах человеческих». «Где вода была, тут и будет русское поселение». «Я не из тех людей, кои на худое наводят микроскоп, а на добродетель смотрят в тусклый лорнет». «Служба — не поговорка и не вечеринка приятельская, из которой можно взять шляпу и уе¬хать куда хочешь при пер¬вой встрече с человеком, худо к нам расположенным». Умно сказано.

Виктория Боравская.