С 1 января финансирование службы скорой помощи стала осуществляться из фонда обязательного медицинского страхования. То есть, сколько вызовов сделает — столько и денег получит «скорая». О том, каким образом такое новшество повлияло на работу александровской «неотложки», рассказывает заведующая отделением скорой помощи Светлана Перун.

— Светлана Николаевна, вот уже три месяца «скорая помощь» работает в новой системе. У нас, мирных жителей, были большие опасения, что теперь «скорая» будет приезжать не ко всем.

— Все изменения коснулись только финансирования за вызовы и организации работы. Теперь наши фельдшера, приезжая на вызов, не только должны оказать помощь, но и заполнить несколько документов. В том числе внести в них данные паспорта и полиса.

— Это осложнило работу?

— В большой мере. Первое, это дополнительная нагрузка на фельдшеров. Плюс ко всему пациенты не всегда адекватно относятся к необходимости предъявить документы. Второе, предъявленные к оплате документы зачастую могут не приниматься страховыми компаниями. Конечно, 10% оплаты на вызовы без документов предусмотрены, и они выплачиваются, но как показала практика работы, процент неоплаченных вызовов составил за 1 квартал 25%. Таким образом недофинансирование составляет 15%.

— А что это за вызовы? Бомжи, наверное? Они-то не могут получить полис, поскольку у них прописки нет.

— Это не только маргинальные слои населения, чего больше всего опасались медики. Зачастую, это вполне обеспеченные люди. Они лечатся в платных клиниках и поэтому считают, что полисы им не нужны. Но ведь все, как говорится, под Богом ходим. И в любом месте, далеко от клиники, может случиться инфаркт, гипертонический криз, ДТП, какой-то несчастный случай, когда речь идет об экстренной помощи. Тогда надо вызывать «скорую».

— То есть, речь идет не только о бомжах, алкоголиках, но и о вполне приличных людях?

— Да. Кстати, цыгане, как выяснилось, все с полисами. Но все они — недействительные. Ни один вызов «скорой» к цыганам не был оплачен страховщиками.

— У вас, наверное, снизилась заработная плата из-за этого.

— Нет, пока зарплата у нас ниже не стала, спасибо руководству АЦРБ, которое регулирует этот вопрос. А вот у Владимирской скорой помощи уже 3 млн. рублей задолженности по зарплате. Им пришлось влезть в долги. Самые успешные подразделения скорой помощи в Московской области сработали только себе на зарплату. Ни о каких ремонтах машин или новой технике нет разговора. Вот пока такие последствия реформы.

— Ну, а если, в принципе, полис есть, а просто с собой его нет?

— Мы оказываем помощь, несмотря на то, есть у человека документы или нет. Хочется, конечно, поблагодарить сознательных граждан, которые потом перезванивают и говорят данные своих полисов. Спасибо, конечно, но идентификация личности должна бы производиться на месте. Если данные полиса указаны неправильно, то вызов нам фонд ОМС не оплачивает. Все просто.

— В Московской области, наверное, как-то уже все это наладилось?

— В плане информативности там, конечно, несколько лучше был подготовлен переход на новую систему финансирования. У нас только 28 декабря собрали и что-то рассказали. Но сейчас, когда это все стало реальностью, в Подмосковье все также тяжело. Легче там в том плане, что кадров больше и бригад больше, и работают в них по 2 человека. Есть и доктора, и старшие врачи в смене, которые проверяют оформление документации. И если что — исправят ошибки.

Недавно я была на всероссийской конференции скорой помощи в Коломне. Два дня. Очень представительная конференция. И зам. министра здравоохранения, и представители фонда ОМС, и руководители службы медицины катастроф. Мнение руководителей «скорой помощи» практически единогласное, и состоит оно в том, что это развал службы «скорой помощи» населению. Невозможно обеспечить за счет самофинансирования кадрами, машинами. По нормативам требуется 20-минутный доезд до вызова. А как можно его требовать, если, по нормативам, на 10 тысяч населения должна быть 1 бригада. А у нас, например, 1 бригада на 15 тысяч населения.

После обсуждения пришли к выводу, что система ОМС для службы «скорой помощи» — очень сырая и непродуманная. Но когда в 90-е годы на ОМС переходили поликлиники и стационары, тоже было тяжело, но справились, справится и «скорая».

— Что мы, мирные граждане, можем сделать, чтобы хоть как-то помочь нашей «скорой помощи» продержаться в трудные времена перемен?

— Прежде всего, получите, пожалуйста, полисы. Во-вторых, хронические больные всегда знают, какие лекарства им надо принимать. Обострения происходят, когда либо лекарства закончились, либо их перестали принимать. Поэтому имейте запас лекарств. Давление поднялось — сначала примите лекарство, и если не помогло, тогда уже звоните в «скорую». Если температура, то первые 2-3 дня примите жаропонижающее и приходите в поликлинику или вызывайте участкового терапевта на дом. Не надо звонить нам, если у вас температура 37 градусов.

— Если бы все вызовы, на которые вы выезжали, оплачивались, изменилось бы в лучшую сторону финансовое положение службы скорой помощи?

— Основная идея реформы состоит в том, чтобы медики сами зарабатывали деньги, и при правильном расчете финансовое положение, наверное, могло бы и улучшиться. Но сейчас все настолько сыро и непродуманно, что для нас это нереально. На вызов выезжает один фельдшер. Он должен оказать помощь, заполнить карту вызова и еще собрать данные документов. И успеть уложиться в 30 минут, потому что его ждут другие больные. Конечно, в таких условиях ошибки при оформлении документов очень вероятны. К нам приезжают специалисты ОМС, проводят учебы, но все это еще очень далеко от того, что должно быть.

Ольга Рыженкова,
фото автора.