С русским священником из Австралии Игорем Филяновским я познакомился после того, как на адрес редакционной почты от него пришло электронное письмо с просьбой пояснить некоторые подробности, касающиеся личности Андрея Сергеенко, о котором в нашей газете вышла публикация. Через обоюдный интерес к личности человека, которому довелось нести свое церковное служение, как в советском Александрове, так и во французском Медоне, у нас завязалась переписка. А потом, будучи в России по служебным делам, он заехал в Александров. Общение, увы, получилось кратким. Этот пробел было решено возместить интернет-интервью, которое, надеемся, будет небезынтересно и читателям «Уездного города А».

— Ваше назначение в Австралию — это испытание, наказание или просто служебная командировка?

— Это пастырская командировка. В Австралии я служу уже 14-ый год. А до этого служил на приходе в Москве и работал научным сотрудником в Отделе внешних церковных связей. В те годы этот Отдел возглавлял митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл — нынешний Святейший Патриарх Московский и всея Руси.

— Так ли необходимо миссионерское служение за рубежом, если и в самой России сейчас ощущается нехватка деятельных миссионеров?

— В Евангелии от Матфея Христос, обращаясь к ученикам говорит: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:19, 20). Эти слова являются долгом и призванием каждого христианина.
Но при этом мы прекрасно понимаем, что миссионерское свидетельство требует от человека не только образования, но и непрерывного духовно-творческого усилия. Это свидетельство становится убедительным только тогда, когда вырастает из личного опыта проповедника.

Конечно, в России после стольких лет «вавилонского пленения» Церкви нехватка живого слова о вере особенно ощутима. Но Церковь никогда не замыкала себя только в одной «географии». Проповедь «ближним и дальним» присуща самой природе Православия. Примером тому является давняя традиция церковного окормления наших соотечественников в самых разных странах. Особенно остро такая нужда сказалась в ушедшем столетии, когда миллионы жителей российского архипелага были вынесены несколькими волнами эмиграции на все континенты. В условиях материальной нужды и неизбывной тоске по России многие русские стали заново открывать для себя Церковь не только как часть государственной или культурной традиции потерянной Родины, а как центр своей личной духовной жизни. Как образно сказал один из изгнанников: «у нас отняли нашу землю, но взамен нам открылось Небо».

— Велик ли приход вашей церкви? Кто по национальности ваши прихожане, и на каком языке идет богослужение?

—В Австралии традиционно сильная епархия Русской Зарубежной Церкви. Ее прихожане — это русские, оказавшиеся в стране после Второй мировой войны и приехавшие из Китая в конце 1950-х годов. А наша община была основана в 1988 году и стала первым приходом Московского Патриархата в этой стране. В те годы еще существовало разделение между двумя частями Русской Церкви. Основателем прихода стала небольшая группа русских и австралийцев. Наши первые прихожане через изучение древних традиций православной иконографии пришли к мысли создать общину, которая находилась бы в непосредственной связи с Церковью в России. Это намерение поддержал их духовный наставник — протоиерей Михаил Толмачёв. Отец Михаил происходил из семьи русских послереволюционных беженцев и приехал в Австралию из Венгрии в 70-х годах прошлого века. Батюшка Михаил благословил это начинание и подготовил первого священника для общины Святой Троицы. Им стал Питер Хилл — австралиец, который принял Православие, перейдя из Англиканства. После этого события случались разные периоды жизни нашего прихода. Было много радостей, но были трудности и испытания. Когда я приехал в Мельбурн, то постоянного священника у прихода не было почти пять лет, так что многое нам пришлось создавать заново.

Сейчас наш костяк состоит из 60-70 человек. При приходе открылся образовательный центр «Истоки», где проводятся занятия с детьми и взрослыми по изучению Библии, истории Церкви, рисованию, пению, истории России. Есть игровая группа для самых маленьких и группа для будущих мам.

Богослужения ведутся на церковно-славянском и английском языках. Среди наших прихожан, кроме тех, кто родился в Советском Союзе, есть австралийцы, греки, сербы, македонцы. Стараемся поддерживать друг друга и проводить вместе не только церковные, но и семейные события.

— То, что церковь Святой Троицы располагается в бывшей англиканской церкви, — можно ли по этому факту говорить о торжестве православия над протестантизмом? Или же это факт взаимной поддержки двух направлений христианства?

— Я не стал бы придавать этим фактам символического значения «победы» или «поражения». Тут более сложная динамика роли христианства в современном западном обществе. До того момента пока мы не купили собственное здание, которое теперь нам предстоит перестроить в небольшой православный храм, наша община арендовала церкви у разных протестантских приходов. Конечно, это тоже может косвенно свидетельствовать о полосе общего кризиса традиционных европейских ценностей и угасания влияния на общество западных христианских конфессий. Пожалуй, исключениями тут могут быть харизматические секты и нетрадиционные религиозные движения, которые активно набирают адептов из среды уроженцев юго-азиатских стран, наиболее «пассионарных» в современном австралийском обществе.
В последние сорок лет в Австралии уже перестало быть редкостью, когда приходы традиционных для страны церквей — англиканской и католической, могут закрываться, а их церковные здания выставляются на общую продажу. Хотя, подавляющее большинство частных школ с именем в стране по-прежнему являются англиканскими или католическими. Но атмосфера в этих учебных заведениях уже далека от того духа, который царил там еще несколько десятков лет назад. К сожалению, стремительный процесс секуляризации западной культуры, ее ухода от евангельских ценностей и духовных заветов христианства в сторону философии и практики потребления и пропаганды комфорта как единственной цели человеческой бытия дает свои плоды на наших глазах. Эта ситуация заставляет пытливых христиан задумываться, о том, где была та «точка не возврата», пройдя которую традиционные для Запада христианские церкви перестали быть «солью» для многих наших современников. И здесь взор этих людей нередко обращается в сторону Православия, сохранившего вековую апостольскую традицию и прошедшего через горнило гонений в ушедшем столетии. В Мельбурне очень сильна и многочисленна греческая община, поэтому православных приходов дольно много. Кроме того есть еще православные сербские, ливанские (антиохийские), македонские церкви. Существует даже небольшая православная миссия среди аборигенов. Конечно, обращения австралийцев в Православие далеко не массовое явление, существует разница культур и менталитета. Это всегда глубоко личный выбор человека, но эти примеры существуют и множатся. Такими примерами могут быть и наши прихожане из австралийской среды. Иеромонах Илья, по рождению ирландец и католик, принял Православие и несколько лет назад стал священником в нашем приходе.

— Австралию и город Александров связывают множество ниточек. Город Александров в свое время стал столицей 101 километра, куда высылали неугодных правительству людей. Австралия стала таким 101 километром для всей Европы. Нет ли у вас в связи с этим ощущения некой ущербности населения этой страны-континента?

— Да, это интересная параллель. Действительно, исторический факт, что Австралия и Новая Зеландия первоначально были местами ссылки осужденных или пристанищем тех, кто имел проблемы с законом в Британской империи. Показательно, что самый популярный народный герой Австралии конца 19-го века, Нед Келли, имеет богатую криминальную историю.
Австралийцы всегда ощущали на себе «тиранию пространства» и тосковали по Англии. Большинство улиц и районов в крупных городах названы именами лондонских улиц и английских мест. Мне кажется, что перелом начал происходить после Второй мировой войны, когда в страну впустили сотни тысяч беженцев из разрушенной Европы. Среди них было и немало русских, украинцев, белорусов из лагерей для перемещенных лиц западной зоны оккупации. Эти люди не только помогли создать высокоразвитую экономику современной Австралии, но и поставили вопрос о собственной культурной идентичности этого государства. Послевоенная Австралия постепенно стала уходить от сознания «английской провинции» в сторону обретения собственного лица в мире и культуре. Сегодня это страна, где живут выходцы не только из Европы, но и из Юго-Восточной Азии, Индии, Китая, Латинской Америки, стран бывшего Советского Союза.

Александрову, мне кажется, тоже необходимо вновь обретать «свое лицо». Я помню, что когда я впервые оказался в Александрове, в конце 80-х годов, это было место со своей атмосферой и особым укладом. Я тогда работал в школьном интернате в маленькой деревеньке Романовское, что недалеко от Карабанова. Сейчас он уже не существует. Потом — в сельской школе и библиотеке деревни Арсаки, а уже позже поселился в Сергиевом Посаде.

Каждый приезд в Александров погружал меня в самодостаточную атмосферу крепкого провинциального города, где переплеталось «русское» и «советское». Городу вновь начали возвращать утраченные храмы, затеплилась иноческая жизнь в Успенском монастыре. Такие города навсегда остаются в памяти и подкупают возможностью создать жизнь в равновесии с бытом, когда везде можно ходить пешком и здороваться с людьми на улице. Но потом грянули 90-е, и город стал похож на удаленный спальный район мегаполиса, куда люди приезжают только переночевать. Если бы вновь можно было людей «вернуть к себе», создать рабочие места и инфраструктуру, то, я думаю, Александров снова станет местом, куда захочется вернуться. Дай Бог, чтобы это произошло уже на нашем веку!

— Еще две ниточки связывают Австралию и Александров. В Мельбурне существует общество русской словесности имени В.Солоухина, автора «Владимирских проселков» и других книг, являющихся признанием в любви Владимирскому краю, составной частью которого является город Александров. А еще в Австралии проводятся так называемые «Цветаевские костры» в честь поэтессы, имя которой носит музей в городе Александрове. Российская культура для австралийцев — это просто некая вызывающая любопытство экзотика? Или это — желание потомков эмигрантов сохранить причастность к великой стране?

— Если говорить об отношении австралийцев к русскому языку и культуре, то оно оказалось тесно связано с глобальной политикой. В годы холодной войны изучение России и Советского Союза всячески поощрялось государством. В конце 40-х годов в Мельбурне был открыт первый факультет славистики и кафедра русского языка. Его основателем стала подвижница русской культуры в Австралии Нина Михайловна Максимова-Кристесен. Мне посчастливилось быть знакомым с этим замечательным человеком. Нина Михайловна дала жизнь русскому языку в большинстве университетах Австралии и Новой Зеландии. Пик интереса к России в Австралии пришелся на годы Перестройки. Помню, как мне радостно было увидеть на стеллажах библиотеки Мельбурнского университета почти весь спектр наших периодических изданий 80-х и начала 90-х. Или можете представить мое изумление, когда на одной из полок университетской библиотеки я нашел английский перевод книги владимирского писателя Алексея Мусатова «Стожары». А ведь буквально за несколько лет до этого я был в его музее в Лизуново.

Однако сегодня кафедры славистики очень немногочисленны. После распада Союза коммерческое внимание в большинстве университетов Австралии переместилось в сторону стран Азии и Китая.

Но если говорить о среде русской эмиграции, то здесь интерес к России и современной культуре всегда был устойчив. Наши соотечественники, приехавшие в Австралию после войны из Европы, так же, как и русские из Китая, стараются сохранять у себя дома наш традиционный уклад. В их домах можно увидеть целые библиотеки русских книг, которые они привезли с собой или купили через Российское Посольство. Но многое из советского периода нашей культуры было им неизвестно, поэтому и решили организовать общество русской словесности, которое поставило своей задачей познакомить нашу «старую» эмиграцию с лучшими достижениями русской прозы и поэзии двадцатого века. К этим явлениям, безусловно, принадлежат и лучшие образцы «деревенской прозы». Среди этого литературного направления повести и рассказы В.Солоухина занимают одно из ведущих мест.

«Цветаевские костры» — это уже инициатива нашей «новой волны» эмиграции. Люди, уехавшие из бывших стран Советского Союза в 90-е годы, решили продолжить свое творческое общение на новом месте и перенести в Австралию некоторые из тех традиций, которые давно пустили корни у нас в стране. Так, в Мельбурне, существует Клуб бардовской песни, несколько театральных студий, клуб любителей российского кино. Сейчас Интернет дает фантастическую возможность для общения и обмена книгами, музыкой, фильмами. Поэтому подобные клубы уже не чувствуют свою фатальную удаленность от того, что происходит на Родине.

— Ваше сотрудничество с солоухинским обществом, участие в русских радиопрограммах, статья в русскоязычном журнале «Австралийская мозаика» — это посильная помощь носителя русского языка или часть вашей миссии?

— Проповедь в современном мире не может ограничиваться только церковным амвоном. Мне трудно судить, насколько это у меня получается, но мне бы очень хотелось, чтобы все мои инициативы, будь то на русском радио или телевидении, в журналах или газетах, служили делу приобщения слушателя или читателя к духовному измерению русской культуры, которая, в лучших своих произведениях всегда была озарена светом Евангелия.

Эдуард Егоров,
фото из архива Игоря Филяновского.

Наша справка.
Протоиерей Игорь Филяновский родился в 1966 году в городе Анна Воронежской области. Окончил Астраханский педагогический университет, Московскую Духовную Семинарию и Академию. Кандидат богословских наук. Работал научным сотрудником Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. В 1999 году назначен настоятелем прихода Святой Троицы Московского Патриархата Мельбурна. Автор книги «Держись мира и сотвори любовь»: Очерки из истории русского православного миссионерства".