После публикации в «Уездном городе А» материала «Что мешает возрождению оборонного могущества России?» (13 февраля 2013 г.), касающегося Балакиревского механического завода, редакция газеты получила письмо еще с одной точкой зрения на ситуацию, сложившуюся с предприятием, от Николая Ветрова.

Сегодня многие пожилые люди искренне ностальгируют по советскому времени. Те из них, кто честно трудился долгие годы и остался ни с чем в эпоху реформ, имеют для этого все основания. Число наших соотечественников сумевших успешно воспользоваться плодами рыночной экономики в 90-е, не так уж велико. Наиболее удачливые предпочитают сегодня скорее оправдывать произошедшее в то время, представлять это как естественный процесс, в котором они волею судеб смогли найти достойное место. Однако, и здесь есть свои исключения: малая часть устроивших свою жизнь в годы приватизации общенационального достояния, сегодня, с «высоты прожитых лет», продолжают говорить о славном прошлом, которого лишились и мрачном настоящем, ответственность за которое по их словам целиком лежит на плечах нынешнего поколения. Можно было бы отмахнуться от подобного лицемерия, простить его хотя бы по причине возраста многих авторов подобных высказываний. Но проблема в том, что они далеко не всегда безобидны по своим последствиям.

«Красный директор» Большаков

В середине 70-х в поселке Балакирево Александровского района начал свою работу «Механический завод». Это современное предприятие имело важное оборонное значение, его развитию руководство страны уделяло особое внимание, сюда направлялись ведущие специалисты, уникальное оборудование и материалы. Основную роль в развитии завода сыграл министр машиностроения Вячеслав Бахирев и главный конструктор Владимир Вишневский, разработавший высокоточный снаряд «Сантиметр-М», с конца 70-х запущенный на «БМЗ» в серийное производство. В 1979 году завод возглавил Юрий Большаков — жесткий и требовательный руководитель, которому было доверено достраивать завод и социальную инфраструктуру поселка. Уже на излете советской эпохи было завершено комплектование корпуса № 42. Этот цех «Мехзавода», оснащенный новейшим австрийским оборудованием, не имел себе равных в стране. К сожалению, потенциал предприятия в начале 90-х годов оказался невостребованным, прежняя экономическая система прекратила свое существование. Перед руководством «БМЗ» встал вопрос о том, как строить работу завода в новых условиях. В подобной ситуации на тот момент были «красные директора» тысяч заводов по всей стране. Многие приняли решение любой ценой сохранить оборонный потенциал предприятий, наиболее успешным удалось провести свои коллективы через трудные времена. Но были и те, кто, прикрываясь «директивой Гайдара», не только приватизировали производство, но и в полной мере воспользовались всеобщим хаосом с личной выгодой. Известные сегодня факты позволяют говорить о том, что именно такой выбор сделал директор «БМЗ» Юрий Большаков. В ноябре 1992 года предприятие было акционировано, а затем поэтапно распродано. 17 мая 1993 года компании АО «Газмаш», входившей в структуру «Газпрома», были переданы на правах мены (за акции) два крупнейших корпуса завода (№ 5 и № 42). Через год, 30 июня 1994-го, корпус № 42 вместе с уникальным оборудованием был передан на баланс АО «Газмаш» за 7 с небольшим миллионов рублей и пакет акций. Втрое меньшие средства были уплачены за аналогичную операцию с 5-м корпусом завода. Все эти операции совершались при согласовании с органами областного имущества, хотя и нельзя сказать, насколько ответственные чиновники знали о подоплеке принимаемых решений. А дело в том, что, по закону, Совет директоров во главе с Юрием Большаковым не имел права реализовать столь значительный объем имущества без согласования с акционерами, которых в этой ситуации никто не спросил. Впрочем, директор утверждал, что все осуществлялось с выгодой для предприятия, якобы в результате сделки «БМЗ» становился владельцем половины акций балакиревского филиала АО «Газмаш». Однако через несколько лет выяснилось, что 92% акций филиала находились в собственности «Газпрома», а на долю «Мехзавода» приходилось не более 5%. Соответственно, у «БМЗ» не было никакого влияния на решения, принимаемые руководством, не говоря уже о том, что вырученные средства и акции очевидно не покрывали стоимости переданных активов. В то время, как завод неуклонно катился в бездну, Юрий Фёдорович без всякого стеснения обзавелся четырехэтажным коттеджем в Александрове. Наконец, в 1997 году история «БМЗ», казалось, подошла к концу — имущества у него практически не осталось, в штате числились 12 человек. Именно тогда директор решил завершить свой профессиональный путь, а новым руководителем Совет директоров избрал Николая Ветрова, с конца 80-х возглавлявшего отдел снабжения предприятия. Видимо, Юрий Большаков полагал, что завод будет обанкрочен, и печальные итоги его руководства со временем забудутся. Однако акционеры предприятия настояли на обратном, тем более что существовали весомые поводы сомневаться в законности продажи имущества. К работе по возрождению предприятия подключились новые областные власти, были привлечены опытные юристы. Постепенно приоткрывалась картина масштабного расхищения, в которой вышеуказанный вывод активов являлся лишь наиболее значимым эпизодом. Были установлены и многочисленные случаи подделки документов, в расследовании появились уголовные перспективы, но в конечном итоге решено было сосредоточиться на скорейшем возвращении имущества предприятия. Последовала длительная борьба с представителями «Газпрома» в судах, и в течение 2-х лет арбитраж признал практически все сделки, совершенные Советом директоров во главе с Юрием Большаковым, недействительными. В этот момент (начало 1999 года) руководство области обратилось к акционерам «БМЗ» с просьбой сохранить часть утраченной собственности за предприятием «Газмаш», т.к. от этого зависела социальная обстановка в поселке. Фактическим следствием мирового соглашения между сторонами стало обеспечение поселка газом. «Газмаш» вернул «Мехзаводу» все то имущество, что было им получено свыше установленных законом 10%, передал дополнительный объем акций. Отдельно был рассмотрен вопрос о взаимоотношениях с государством — часть 5 и 42-го корпусов, ранее являвшихся мобилизационными мощностями, перешли в непосредственное управление предприятия, а взамен Российская Федерация получила блокирующий пакет акций — 25,5%.

«Дедушка» пишет

Для Юрия Фёдоровича, после того как тайное стало явным, а факт разорения предприятия получил широкую огласку, было бы логичным уйти в тень, тем более что с учетом возраста бывшего директора, и новое руководство завода, и силовые структуры области не собирались инициировать уголовного разбирательства. Но случилось нечто противоположное: все последующие 12 лет директор неустанно писал. Сначала давал рекомендации, а потом перешел и к обвинениям нового руководства в расхищении государственного имущества! При этом он взывал к славе прежних времен, говорил о «защите интересов работников 5 и 42 корпусов», словно сам не поступал по отношению к этому имуществу как настоящий кондотьер (читай грабитель). «Опять наш „дедушка“ написал» — смеялись работники завода, открывая очередной боевик Большакова на местных газетных полосах. Но одна и та же шутка на протяжении многих лет становится дурным тоном, тем более, что в конечном итоге в своих литературных опытах Юрий Федорович перешел к формам откровенной клеветы.

После дефолта предприятие переживало определенный подъем, который продолжался вплоть до 2003 года. Хотя после разгрома 90-х говорить о полноценном возрождении не приходилось. Затем произошло снижение спроса на выпускаемые оборонные изделия, «БМЗ» оказался в трудной экономической ситуации. Тогда было принято решение о продаже части площадей, содержать которые стало накладно и бессмысленно. В их числе был и корпус № 42, который в тот момент фактически не использовался. За эти сделки были выручены реальные деньги, позволившие заводу продолжить свое существование. Кроме того на промышленной площадке завода благодаря этому стали появляться новые производства, что приветствовалось руководством региона, вполне резонно видевшим в этой тенденции решение проблем трудоустройства жителей поселка. К сожалению, новейшая история «БМЗ» не обошлась без серьезных неурядиц: в 2010-м году состоялось вторжение мощной рейдерской структуры, которая попыталась взять под контроль промышленную площадку. Ей удалось отстранить от руководства Николая Ветрова и вывести активы 42-го корпуса, в тот момент являвшегося собственностью компании «Гольфстрим». Менее чем через год Николай Ветров вернулся на завод в качестве руководителя направления государственного заказа, но именно за время его отсутствия «БМЗ» упустил перспективный заказ, рассчитанный на несколько лет, что является причиной сложной ситуации в настоящем. Словом, проблем хватало и без Юрия Фёдоровича, вместе с тем завод работал, выпускал оборонную продукцию. Но, видимо, это как раз не давало ему покоя. Факт реализации части цехов стал для него поводом писать жалобы в различные инстанции от УВД и прокуратуры, до министерства и администрации Президента. Ответы на запросы Юрия Фёдоровича носят схожий характер, ему ставят на вид реализацию «мобилизационного имущества» в 1993-94 гг., фактически напоминают о собственном деянии, но это не останавливает бывшего директора! «Я стар, ничего не боюсь и буду говорить правду!» — именно так он лицемерно заявляет все последние годы, прикрываясь возрастом как щитом.

«Фактически Юрий Фёдорович в свое время обогатился за счет завода, попросту предал и его, и работавших здесь людей, — говорит зам. генерального директора ОАО „БМЗ“ Николай Ветров. — Он передал основные активы „Газмашу“ именно в надежде на достойную жизнь, а ГАПовский корпус (корпус № 42) даже не указал в акте приватизации, по сути „спрятал“. Он был уверен, что я завершу историю завода банкротством, но мы выявили „подвиги“ Юрия Фёдоровича и вернули имущество, что, естественно, ему не понравилось. При этом, вроде бы, пожалели человека, но он не оценил. Почему он пишет? Думаю для того, чтобы затушить пожар, отвести от себя подозрения людей, а может, и в надежде, что мы откупимся от его настойчивости. Кроме того, до 2008 года на „Газмаше“ работал его сын, который затем был уволен. Так вот едва начались трудности у сына, Юрий Фёдорович в разы увеличил активность в борьбе за „возвращение государственного имущества“ (Прим.авт. — Часть 5-го корпуса, тогда относившегося к „мобилизационному имуществу“, осталась у „Газмаша“ по мировому соглашению 1999 года). Сегодня, тасуя факты, как ему угодно и скромно умалчивая о своей роли при распродаже завода в 90-е, бывший директор вносит смуту в головы тех, кто не знает всех нюансов истории предприятия, порочит его имя. Последней его публикацией стала статья в газете „Уездный город А“ от 13 февраля 2013 года, в которой он снова обвиняет руководство завода в распродаже „государственного имущества“ и недееспособности. Нашему терпению наступил конец — мы привлечем правоохранительные органы для того, чтобы наказать и те издания, которые тиражируют клевету Большакова, и самого автора, несмотря на его почтенный возраст».

Николай Ветров отмечает также, что хотя завод не смог вернуться к прежним масштабам производства, он является ключевой структурой промышленного парка, сформировавшегося на его территории. Внутри периметра предприятия сегодня работает более 1000 человек, совокупный объем продукции, выпускаемой здесь, уже превзошел объемы советского завода. Сама по себе концепция использования и развития территории была реализована при деятельном участии руководства региона. В числе участников промпарка компании, инвестировавшие в производство сотни миллионов долларов, такие, как: «Пласт-Профиль», «Металл-Профиль», ООО УПЦ «Биохим-Трейд», ООО «Импульс», ООО «ЭКФ-Индастри» и целый ряд других. В совокупности они являются важным фактором социальной стабильности поселка, гарантируют наполняемость его бюджета. Сам Юрий Фёдорович, как человек, многое сделавший для поселка в советские годы, также не был обделен вниманием, например, в прошлом году отмечалось 50-летие завода, в рамках этого торжества он был одним из центральных действующих лиц, публиковались его воспоминания. Словом, директор Большаков в итоге и получил свою долю славы, и благополучно избежал вполне возможного наказания. Сегодня ему 82 года, и весьма прискорбно, что приходится взывать к совести человека, находящегося в столь почтенном возрасте.

Николай Ветров,
руководитель проекта госзаказа.
Фото Эдуарда Егорова.