12 декабря в александровском литературно-художественном музее Марины и Анастасии Цветаевых прошла встреча с автором-исполнителем Владимиром Туриянским.

Самодеятельная песня — жанр исконно и посконно отечественный. У человека, обремененного только своими сочинениями да гитарой, несравненно больше возможностей, чем у симфонического оркестра и даже у какого-нибудь народного квинтета (если домру можно с собой захватить, но вот что делать, к примеру, с бас-балалайкой?). Может, поэтому среди бардов так часто попадаются геологи и люди смежных им бродяжнических профессий. Владимиру Туриянскому попутешествовать пришлось предостаточно. Сначала вынужденно, когда урожденный москвич вместе со своими родными попал в казахстанскую ссылку, и позднее на тот самый пресловутый 101-й километр в текстильный городок Струнино: «И вот он, сто первый километр по Ярославской дороге. Струнино. Иван Грозный там волков „струнил“, Александровская слобода-то в восьми километрах всего. Зато усатый диалектик „струнил“ людей по всей необъятной стране».

А затем уже по зову романтического сердца, заставившего студента Московского института культуры, так и не закончив обучение, отправиться с геологической партией в путешествие по стране: «Дух бродяжничества затаился в крови как малярийная лихорадка. И первый же укус подмосковного комара пробудил во мне дремавшую дотоле тягу закатиться подальше — туда, где нас нет.»

Когда начались песни, то писались они о том, что пережилось: об артериях рек и прожилках дорог, о гонимых ветром «перекати-поле», об окраинах России. Одна из самых знаменитых его песен, забавной историей создания которой Владимир Туриянский поделился во время концерта — «Геофизическое танго»:
Белый прибой и купол неба голубой-голубой,
Кто-то другой ей наливает «Цинандали».
Твердой рукой он бутерброд ей мажет черной икрой
И нежно поет ей это дивное танго…

Таких ироничных песен у него немного. Есть, впрочем, «Ковбойская» узбекский вестерн, да актуальная после смерти Пиночета песня про чилийцев, которым «век свободы не видать». В большинстве же своем его песни исповедально-меланхолические о прожитом и пережитом.

Особая тема — о детях «александровских слобод», о тех, к кому принадлежит и сам автор. И поэтому весьма органичным оказалось место выступления музыкального перекати-поле — зал под сводами цветаевского музея на Военной улице, в котором разместилась постоянная экспозиция «Александров — столица 101 километра». Среди фотографий вынужденных переселенцев и артефактов из их жизни в неуютной и суровой к ним стране звучали песни и воспоминания о том нелегком времени. Об амнистии 1953-го; о воре в законе Князе, обучавшем юного ссыльного владеть гитарой; о знаменитых, и кажется, что неизбывных, струнинских «спальнях». Все это Владимир Туриянский описал в первой на трех своих книг «Не спрашивай куда…», вышедшей в издательстве «Литера».

Перед концертом был визит в Струнино, во время которого Владимир Туриянский не смог отделаться от ощущения, что ему выпала возможность совершить путешествие на машине
Времени — безотрадный вид городка мало изменился с тех пор.

Оттого, наверное, в его творчестве частенько встречается слово «тоска». Но, мнится, что не от безысходности и грусти о прожитом, а от приобретенной во время скитаний мудрости. В одной из своих песен Владимир Туриянский признался:
Но если жизнь мне повторить опять,
Я ничего не стану в ней менять.
Ни одного мгновения, ни дня,
Ни горечь, ни разлуки.

Теперь в его жизни есть еще один эпизод, еще одно мгновение — концерт в цветаевском музее. Этот концерт состоялся во многом благодаря флагману александровского клуба самодеятельной песни Сергею Батуеву, увы, перебирающемуся на ПМЖ в Санкт-Петербург, Да и сам Владимир Туриянский оформляет документы для выезда в Германию. Удастся ли еще увидеть этих людей на концертах в Александрове? Будем на это искренне надеяться.

Эдуард Егоров.